От Пушкина до Чехова. Русская литература в вопросах и ответах - стр. 17

Последние строки из «Гаврилиады», богохульной поэмы.

Не дал Господь Пушкину того, что издевательски просил автор «Гаврилиады».

Анна. «Арап Петра Великого».

«Гробовщик» навеян вывеской, которую Пушкин видел в Москве из окна дома, где жила его невеста, Натали Гончарова.

«Маша не обратила никакого внимания на молодого француза, воспитанная в аристократических предрассудках, учитель был для нее род слуги или мастерового, а слуга иль мастеровой не казался ей мужчиною».

К Долли Фикельмон, внучке Кутузова и жене австрийского посла.

«… Нет! расчет, умеренность и трудолюбие: вот мои три верные карты, вот что утроит, усемерит мой капитал[1]».

«Капитал» – на языке картежников «туз».

«Германн сошел с ума. Он сидит в Обуховской больнице в 17-м нумере, не отвечает ни на какие вопросы и бормочет необыкновенно скоро: «Тройка, семерка, туз! Тройка, семерка, дама!..”»

Луи Виардо с помощью Ивана Тургенева.

«Молодой человек! Если записки мои попадут в твои руки, вспомни, что лучшие и прочнейшие изменения суть те, которые происходят от улучшения нравов, без всяких насильственных потрясений».

«Ради бога успокойтесь, – сказала она, отняв у меня руку. – Вы еще в опасности: рана может открыться. Поберегите себя хоть для меня».

«Но уже импровизатор чувствовал приближение Бога…»

В «Истории Петра».

Речь идет о героине повести «Метель» Марье Гавриловне, которая вышла за полковника Бурмина, а не за Владимира Николаевича.

Пушкин объясняет: «Ее сочинил царь Борис и заставлял всех подданных непременно произносить ее во время заздравных чаш».

«(Бросает яд в стакан Моцарта) – Ну, пей же».