Размер шрифта
-
+

От первого лица - стр. 3


С утра по университетскому расписанию у меня значилась лекция, потом мне предстояло сдать вместо зачета важный реферат, но, разумеется, все пошло насмарку (и аукнулось мне позже, но это уже другая история). Насилу проснувшись около полудня, мы вскипятили чайник, намешали себе растворимого кофе и поджарили на завтрак тосты. В холодильнике оставалось несколько яиц, их мы тоже сварили и съели. На прозрачном небе – ни облачка, ослепительный утренний свет… И жуткая вялость.

Жуя тост с маслом, она поинтересовалась, на каком факультете я учусь. Я ответил, что на филологическом.

– Хочешь стать писателем? – спросила она.

Я честно признался, что не собираюсь. В те годы я об этом даже не помышлял (хотя у меня в группе чуть ли не каждый открыто заявлял, что непременно писателем станет). Услышав такой ответ, она, похоже, утратила ко мне всякий интерес. Не то чтоб он у нее ко мне был, но всё же.

Как-то странно было видеть при ярком свете полотенце с четкими следами зубов. Она, похоже, впивалась в него рьяно. Днем даже трудно вообразить, что маленькая худенькая женщина с землистым лицом способна на такое: при лунном свете, в моих объятиях кричать так страстно.

– А я сочиняю танка, – вдруг ни с того ни с сего произнесла она.

– Танка?

– Знаешь, что это?

– Конечно.

Я мало что смыслил тогда в жизни, но что такое танка, разумеется, знал.

– Хотя, если хорошенько подумать, человека, сочиняющего танка, вижу впервые.

Она радостно рассмеялась.

– Как видишь, и такие существуют.

– Ты в каком-нибудь литературном кружке?

– А при чем тут? – ответила она, слегка пожав плечами. – Танка можно и просто так сочинять, разве нет? Это ж не баскетбол.

– О чем пишешь?

– Хочешь послушать?

Я кивнул.

– Серьезно? Или ты это так, разговор поддержать?

– Серьезно, – ответил я, не кривя душой. Мне действительно захотелось узнать, о чем пишет стихи женщина, которая накануне, тяжело дыша в моих объятиях, выкрикивала имя другого мужчины.

Она замялась.

– Прямо сейчас я не могу, как-то неловко. К тому же утро. Но у меня вышло что-то вроде сборника. Если тебе правда интересно, могу прислать. Только запиши мне имя и адрес.

Я написал их на листке из блокнота и отдал ей. Она прочла, свернула бумажку вчетверо и сунула в карман пальто – изрядно поношенного, светло-зеленого. Рядом с круглым воротником на нем была приколота серебристая брошь – ландыш. Помню, как ослепительно сверкала она в лучах солнца, лившихся в мое южное окно. Я совсем не разбираюсь в цветах, но почему-то именно ландыши нравятся мне с детства.

– Спасибо за приют. Мне правда не хотелось одной возвращаться в Коганэи. Серьезно, – сказала она, уже выходя из квартиры. – У девчонок иногда такое бывает.

Страница 3