От Особой группы до легендарного Смерша. 1941—1946 - стр. 6
К сожалению, его решение оказалось запоздалым, слухи о предстоящей высадке разведгрупп в Болгарии с целью организации восстания пошли гулять среди более чем тысячной болгарской диаспоры коминтерновцев, проживавших в Москве. Поэтом нельзя было исключать того, что уже на этом этапе операции гитлеровские спецслужбы могли заблаговременно получить информацию о ней. Последующий после высадки в Болгарии провал «Братушек», когда в считанные недели разведчики были выслежены, а затем уничтожены, а часть захвачена в плен, вероятно, объясняется не только серьезными организационными просчетами при подготовке, а и тем, что противник – гитлеровские спецслужбы – имел свою агентуру среди болгар-коминтерновцев.
Но тогда, в июле 1941 года, как Павел Судоплатов, так и его подчиненные вряд ли рассчитывали на подобный ход развития событий. Безжалостное военное время подгоняло их вперед. Отсеяв нескольких болтунов, они определились по составу резидентуры. 8 июля 1941 года 32 добровольца-болгарина приступили к подготовке на спецдачах НКВД неподалеку от станций Сходня, Быково и Можайское. В течение нескольких недель под руководством опытных инструкторов участники резидентуры интенсивно изучали минно-взрывное и радиодело, совершенствовали навыки в стрельбе и топографии.
14 июля 1941 года подготовка «Братушек» подошла к завершению. Перед тем как отправить разведчиков на выполнение задания, Судоплатов вместе с Эйтингоном и Дубовиком выехали на базу, в Можайское на встречу с ними. Она проходила под открытым небом, на стрелковом полигоне.
Здесь, за тысячи километров от линии фронта внешне ничто не напоминало о войне. За рекой, на заливном лугу пестрым цветником рассыпались косари. Началась заготовка на зиму сочного, ароматного разнотравья, и все мужское взрослое население вышло на покос. Без дела не осталась и женская половина, на сходнях у воды женщины стирали и полоскали белье. Оставшись без строгого присмотра, деревенская ребятня беззаботно плескалась на мелководье. В излучине реки, в тенистой речной заводи играла рыба. Блеснув на солнце серебром, в воздух взлетали карпы и, вметнув фонтан брызг, исчезали в хрустально чистой воде. Что нисколько не пугало молодой выводок диких утят. Выбравшись из густых зарослей камыша, они, держа ровный строй, старались не отстать от родителей. В воздухе был разлит медовый запах цветущих лип, а их кроны гудели от гомона птиц. И только запах пороховой гари, доносившийся со стороны стрельбища, напоминал об идущей войне.
Оставив машину на стоянке, Судоплатов, Эйтингон и Дубовик прошли к беседкам, где собрались разведчики. В занятиях наступило время перерыва, кто-то курил, кто-то, распластавшись на траве, наслаждался редкими минутами покоя, а кто-то, сняв сапоги, расположился на берегу реки и плескал ногами в воде. И только несколько пар продолжали отрабатывать борцовские приемы. На приветствие Судоплатова и Эйтингона ответил недружный хор голосов. Не прошло и минуты, как вокруг них собрались все разведчики, и тридцать две пары внимательных глаз обратились к ним, в них читались холодная решимость и нетерпение. Они рвались в бой и не просто в бой, а в бой за свою Болгарию, по которой за долгие годы разлуки истосковались их сердца. Убеждать в важности предстоящего задания и той смертельной опасности, что ждала впереди испытанных бойцов, однажды, раз и навсегда сделавших свой выбор, Судоплатов посчитал неуместным и начал разговор с шутки: