От НКВД до Аненэрбе, или Магия печатей Звезды и Свастики - стр. 26

Вернувшись в 1927 году в СССР, Михаил Бородин-Грузенберг сразу же получил высокие посты, был заместителем наркома труда, заместителем директора ТАСС, главным редактором «Moscow News» (совмещая, как указано в БСЭ, эту работу с работой главного редактора Совинформбюро; просто незаменимый специалист в области оболванивания советских людей).

Коллеги Бородина работали в качестве пропагандистов в газетах, снимали фото– и кинодокументы о «гнусных преступлениях проклятых фашистов», о «преступлениях, направленных против человечества и человечности», чтобы предъявить эти материалы как веские аргументы на судебном процессе победителей над побежденными. Трагично лишь то, что некому было запечатлеть преступления против 60 миллионов русских и других бывших подданных Российской империи, зверски уничтоженных после «Великой Октябрьской революции 1917 года», подготовленной и проведенной на деньги тех, кто финансировал и эту антирусскую революцию, и Лейбу Троцкого с его Красной армией, и Адольфа Гитлера с его Третьим рейхом.

…Можно грустно поиронизировать, сказав, что В.И. Ленин не зря назвал революцию 1905 года «генеральной репетицией». Эта кровавая большевистская буча, потрясшая и в итоге расшатавшая устои русского общества, породила не только бездумное «свободомыслие», но и волну интереса к внецерковной мистике и оккультизму. Достаточно вспомнить, что после революционных событий 1905-го была отменена предварительная духовная цензура. Отсюда – резкое увеличение мистических и оккультных групп. Отсюда – культивированное желание пройти через некое таинственное познание всеобъемлющего Единого, которое представлялось в равноденственном примирении противоположностей. Многие в этом даже видели путь к гармонизации общества; пережить и овладеть противоположностями: добром и злом, духовным и плотским, свободой и подчиненностью, рассудочностью и страстями – выглядело как слияние святой божественности и древней, забытой жреческой магии. Тогда как на деле в этом прослеживалась все та же, применяемая большевиками гегелевская диалектика: развитие происходит путем примирения противоположностей – тезиса и антитезиса – в возвышающемся над ними итоговом синтезе.

Многие из вновь образованных групп и лож возникали уже не как преемницы более ранних зарубежных организаций, а только под воздействием специфической литературы и собственного желания. И многие из тех, кто становились причастными к масонерии в начале ХХ века и в предреволюционные годы, после революции 1917-го были востребованы новой властью. Причем их роль и миссия оказались весьма далеки от большевистской идеологии.