От любви до карьеры - стр. 11
– Отдохнула просто замечательно. Никуда не ездила, тут была.
– Счастливая. Наверно по работе соскучилась? – Съязвил один из моих коллег.
– Ага, – ответила я и улыбнулась.
Но рассказывать о своей коллекции я не стала. На работе почти ничего не изменилось, кроме того, что самой работы стало меньше. Даже не знаю, с чем это было связано. То ли с кризисом в мире, то ли с кризисом в нашей стране. В отсутствии, которого нас убеждали практически ежеминутно по телевидению.
Пока мы разговаривали о моем отпуске, пришел Кирилл. У него рабочий день начинался на час позже, чем у нас. Я все думала, что и как будет, когда он придет. И вот… он пришел. Когда я его увидела, все чувства вернулись снова. Сердце забилось быстрее, и по телу пробежала дрожь. Я пристально разглядывала его, пока он шел к своему рабочему месту и здоровался со всеми. И, наконец, он подошел к нам и легко поздоровался со всеми. Отдельно поздоровался со мной и посмотрел мне прямо в глаза. Тут я совсем растерялась, и даже ноги подкосились. Хорошо, что я в это время сидела на краю стола и этого никто не заметил. Я надеюсь. Он включил компьютер, налил себе чай и пошел курить. Все было как обычно.
После общения с коллегами я вернулась на свое рабочее место и попыталась создать рабочий вид. Опять одела наушники, включила Rammstein и погрузилась в работу, которую сейчас мне заменяли новости на сайте нашей компании. Я пролистывала страницу за страницей, но глаза только скользили поверх букв, а в памяти и сознании абсолютно ничего не оставалось. Хорошо, что мое рабочее место находится в самом углу и меня абсолютно никто не видит.
Музыка меня спасала всего несколько часов. Но потом опять я начала переживать, скучать с еще большей силой. Кирилл часто проходил мимо меня либо покурить, либо просто пообщаться с коллегами. И каждый раз, когда он проходил мимо, я смотрела на него. Пыталась запомнить, итак, уже до бесконечной боли знакомые черты, походку, голос. А боль, с которой я за время отпуска с таким трудом попрощалась, и думала, что это навсегда, снова зачем-то вернулась. Что мне, казалось, с еще большей силой.
Я боялась с ним заговорить. Боялась, что снова будет больно. Хотя больно было и сейчас. Но если с ним поговорить, то боль станет просто невыносимой. А мне так не хотелось, снова ее чувствовать. Еще я все это время переживала, как буду смотреть ему в глаза. Как вообще вести себя с ним. А если он подойдет ко мне, то, что я ему скажу.
Он тоже не подходил и не пытался заговорить. Ему, наверное, просто нечего было сказать. Возможно, он чувствовал угрызения совести, и не мог смотреть, как я страдаю из-за него. А может быть, просто не хотел со мной больше разговаривать. Но первый вариант нравился мне больше, и я решила, думать именно так. Я зря боялась, в этот день мы с ним больше не общались.