От любви - стр. 25
Ночь прошла без сна с отключенным телефоном в руках. Утром я чувствовала себя настолько разбитой, что даже на учебу не пошла. Провела весь день в постели, борясь с собой. К вечеру моральных сил совсем не осталось, поэтому я не выдержала и включила смартфон.
Пожалела об этом сразу же, потому что Адам звонил и писал.
«Мариям, не молчи. Я готов сотню раз просить прощения за то, что сделал. Я понимаю, что все-таки оскорбил тебя…»
Руки дрожали от неимоверного желания написать ему, успокоить, унять переживания! Только Бог знает, чего стоило мне не поддаться искушению и вновь беспощадно выключить телефон.
Пожалуйста, пойми! Не звони и не пиши… Так будет лучше!
Вторая ночь так же прошла на грани яви и сна, но я больше не могла позволить себе пропускать учебу. Очень волновалась, выходя из дома и пока добиралась до ВУЗа – все время казалось, что в любой момент перед глазами появится знакомая глянцево-черная машина. Ведь Адам мог поджидать меня прямо у ворот или, как это часто бывало, занять видное место на парковке возле ВУЗа.
Однако зря я переживала… Похоже, мое желание исполнилось, и он все понял.
Задержавшись на крыльце учебного корпуса, я с грустью обвела взглядом машины через дорогу. Его «ауди» нигде не было. На следующий день тоже. И телефон неожиданно замолчал.
Вот и хорошо – уговаривала я себя, а у самой грудную клетку стягивало до слез.
Я думала, что смогу все разом разорвать между нами и забыть. Точно смогу – это же только во благо! Но каждый новый час проходил точно в аду. Без него… Порой становилось настолько тяжело, что я готова была все простить, даже признать себя павшей девушкой, только бы увидеть Адама еще раз! Все, что угодно, лишь бы наши встречи продолжились…
Но раз он принял решение, то мне стоило только поблагодарить судьбу. Хотя внутри я безумно боялась, что на самом деле любимый узнал правду и именно поэтому исключил любое пересечение со мной.
В пятницу пары закончились к вечеру, но мне совсем не хотелось идти домой. Прямо ноги не слушались и вели меня подальше. Я сказала маме, что погуляю с девочками, но на самом деле шла одна. Не хотелось ни с кем общаться, ничего изображать – слишком острыми были собственные мысли.
На набережной разгулялся ветер, но заходящее солнышко еще хорошо пригревало. Встав у каменного ограждения и устремив взгляд на оранжевый горизонт, я нехотя сосредоточилась на назойливой мысли, вертевшейся в голове. Мама сделала это лишь однажды… Деликатно предложила исправить мой изъян медицинским путем. Как и в тот раз, эта мысль сейчас вызвала лишь отвращение и еще большее отрицание.