От Фантастики до Путевых заметок - стр. 45

– Доброй ночи, моя звездочка, – сказал мужчина. – Ты сияешь мне.

– Доброй ночи, капитан, – ответила его женщина. – Я иду за тобой…

Жаль, но завтра их недолгое путешествие завершится, и они окунутся с головой в привычные будни перед апокалипсисом, с радостями и горестями, которые они непременно поделят.

***

Разместившись в виртуальной капсуле клуба «Новая Земля», они шли мимо многоэтажек, сложенных из пепельных квадратных панелей. Опущенные рулонные шторы и сведенные жалюзи, не пропускающие свет хмурого дня, скрывали от их глаз одинаковые комнаты этих угрюмых домов. Небо со всех сторон было затянуто тучами, наползающими друг на друга. Лужи попадались повсюду, словно тысяча озер. Встречные люди, одетые в дождевики цвета промокшей земли, не поднимали глаз из‑под нависающих капюшонов.

– Прокатимся? – предложила Ольга.

– Ну и допотопный транспорт.

Вклинился мыслегид:

По маршруту трамвая, над рельсами, по которым он катится, протянуты контактные провода. Трамвай поднимает токоприемник, он и провода соприкасаются, что дает необходимую энергию для движения.

У остановки, скрипнув, встал – будто рванули за стоп‑кран – бурый, облепленный ржавыми бляшками трамвай, и резко раздвинул двери‑гармошки. Прост и Оля поднялись по ступенькам.

– Странно, никого нет? – удивилась Оля.

– Будто он перевозит души, – подметил Тихон.

– Больные души. В таком месте здоровым просто неоткуда взяться, – добавила она.

Двери хлопнули, как артиллерийское орудие, и трамвай нервно помчался вперед. Они едва устояли на ногах – так шатался промозглый вагон. Начался затяжной дождь. Они сидели на жестких, обитых чем‑то убого‑коричневым сиденьях и следили за каплями, стекающими по широкому стеклу в саже. На горизонте две тучные трубы в голубую полоску закрывали половину неба и дымили «молоком».

– Как можно здесь жить? А ведь теперь на Земле таких районов много, как сырых болот в низинах, – Оля поморщилась. – Смотри!

Девушка указала рукой на двухэтажное бетонное задание, а широчайшие ступени вели к единственному его входу. Над реечной дверью нарисованы граффити «Лягушачья лапка».

– Согласен. Давай перекусим.

Они вышли из вагона и вскоре недоверчиво глазели по сторонам в мрачной кабинке ресторана, разрисованной непонятными иероглифами и людьми в ханьфу, держащими бумажные зонты под бумажными же фонарями.

Вскоре тощий робот‑официант в конической шляпе из бамбуковой щепы принес жаренные в масле лягушачьи лапки на деревянном блюде, как подают стейки.

– Вэйкхоу хао! – сказал робот и удалился.

– Что это значит? – спросил Тихон Ольгу.