От экватора до полюса. Сборник рассказов - стр. 78
Покидая чудесный парк мемориального дворца, который словно белый жемчуг в кольце голубого неба отражается своим великолепием в окружающих его озёрах, делаю последние снимки кинокамерой, пытаясь поймать в кадр бегущих по лужайке от дерева к дереву полосатых бурундуков и сам дворец, ещё прекраснее на фоне заходящего за пальмы солнца.
Отвлекает настойчивый голос дудочки и чей-то голос, зовущий:
– Мистер, фото, фото.
Оборачиваюсь. Через дорогу под деревом расположились несколько представителей своеобразного бродячего цирка. Невысокий худенький старичок поставил перед собой корзину, накрытую куском мешковины. Любопытно, что он хоть и играл на дудочке, привлекая прохожих, змеи из корзины не появлялись. Зато, как только он откинул мешковину, лежавшая под нею кобра тот час же поднялась, раздувая капюшон. Это лишний раз доказывало, что змей привлекает не музыка факира, а свет и движения рук. Игрой на дудочке привлекают прохожих.
Рядом стояла девочка лет десяти с мангустой на плече, такой же худенькой, как её хозяйка, но много подвижней. Старик предложил мне снять кинокамерой бой мангусты с коброй, а из-за моей спины дёргал за рукав другой укротитель с двумя обезьянками, готовыми и плясать, и показывать целые спектакли о жизни людей.
Возвращаясь, увидели на улице небольшую толпу. В центре стоял высокий худой индус и что-то рассказывал. В одной руке лектора, так я мысленно окрестил его, была стеклянная литровая банка с маленькими чёрными змейками, в другой мужчина держал стакан с водой.
– Это очищает желудок от паразитов, – говорил он собравшимся.
– Смотрите, как легко всё происходит.
Выпив воду из стакана, рассказчик отдал его помощнику, а сам достал из банки змейку и, держа её посередине туловища таким образом, чтобы раскачивающаяся головка её с тонким раздвоенным язычком оказалась на уровне подбородка, раскрыл рот и направил туда извивающееся существо, которое мгновенно скрылось, скользнув в горло, как в нору.
Следом таким же путём были направлены и другие, ожидавшие своей очереди в банке. Через несколько минут, во время которых продолжалась лекция, индус стал действовать, как настоящий волшебник. Он приложил руку к животу, слегка нажал его, и изо рта одна за другой начали стрелами вылетать змейки, попадая прямо в подставленную банку.
Не знаю, как насчёт истинной пользы очистки желудка подобным образом, но аппетит у меня в тот день был полностью испорчен. И всё же я не жалел о том, что воочию увидел сцену, о которой прежде приходилось только слышать.
Днём улицы Калькутты полны людей, но в самые жаркие часы от двенадцати до пяти, они всё же заметно пустеют и по-настоящему оживают после захода солнца. Тогда улицы Парковая и Чауринги буквально кишат людьми. Это самый центр города. Здесь крупнейшие отели, кинотеатры и, конечно, центральные магазины ручных изделий из дерева, кожи, золота, посуда, оптика, книги. Впрочем, торговля идёт чуть ли не на каждом метре, где что-то печётся, жарится, либо разложены книги и журналы, очки, шариковые ручки, кожаные сумочки, мотки ниток и сотни других мелочей. Все гуляют. Никто никуда не спешит. За вами увязываются нищие. Кто-то предлагает мужчинам поехать посмотреть девочек, танцующих и поющих. Публичные дома в Индии запрещены, но неофициально они все же существуют. Молодые юноши, студенты или рикши подрабатывают тем, что находят для таких домов клиентов.