От биржевого игрока с Уолл-стрит до влиятельного политического деятеля. Биография крупного американского финансиста, серого кардинала Белого дома - стр. 34
– Я не верю, что где-то существует мстительный Бог, который стоит над людьми с мечом в руке.
Однажды отец позвал меня с братьями к себе в кабинет. Закрыв дверь, он попросил нас пообещать, что, когда он будет умирать, мы не позволим матери послать за раввином, чтобы тот зачитал ему еврейскую отходную молитву.
– Нет смысла пытаться обмануть Бога, когда уже слишком поздно, – пояснил отец.
Когда отцу было восемьдесят один год, он перенёс инсульт и понял, что умирает. Мама тоже болела и не могла встать с постели. Она лежала в комнате на втором этаже, а отец – на третьем. Мама умерла через полгода после отца.
Мама позвала нас и попросила послать за Фредериком Мендесом, раввином синагоги с 82-й улицы, чтобы тот прочёл над отцом последнюю молитву. Как это ни странно, за несколько дней до этого отец в очередной раз напомнил нам о взятом с нас обещании и добавил:
– Последнее, что я могу сделать для вас, мальчики, – это показать, как надо умирать.
Нам пришлось сказать матери:
– Нет, мама, ты же знаешь, что мы дали обещание.
Мама тогда отвернулась и тихо заплакала.
Отец боялся, что, будучи при смерти, он впадёт в беспамятство или начнёт бредить, но он контролировал себя почти до самого конца. Мой младший брат Герман, тоже врач, присел на кровать к отцу и проверил его, повторив несколько раз:
– Я – Гарти, я – Гарти.
Но отец, уже не способный говорить, указал глазами на Гарти, продемонстрировав тем самым, что всё ещё узнаёт нас. Отец попросил кремировать себя. Когда умерла мама, мы поместили пепел отца в её гроб, как она просила.
В детские годы я больше, чем мои братья, следовал за матерью в соблюдении религиозных обрядов. Под руководством раввина Мендеса я изучал иврит, на котором научился читать достаточно хорошо, чтобы понимать молитвы. Я посещал синагогу и воскресную школу. Вплоть до окончания колледжа я соблюдал все еврейские праздники и скрупулёзно выполнял все полагающиеся обряды в День искупления[12].
В колледже, несмотря на то что я был достаточно известен среди однокашников, так как был избран на несколько общественных должностей, я никогда не вступал ни в какие тайные общества или братства, как они теперь называются. Мне пришлось подвергнуть себя тем же ограничениям и на Уолл-стрит, и даже в общественной жизни.
После того как я добился в жизни некоторой известности, то сразу стал любимой мишенью для профессиональных антисемитов. В принадлежащей Генри Форду «Диарборн индепендент»[13] мне как-то была посвящена целая полоса как лидеру того, что принято называть «международным еврейским заговором». Позже те же нападки повторяли представители ККК, отец Чарльз Кофлин