Осязание - стр. 10
Она подошла сзади, приложила потеплевшие руки на лоб и затылок Юры. Тот дёрнулся.
– Тихо. Спать!
Он замер, глаза закрылись. Пятно внутри черепа ещё угадывалось, но было уже не таким тёмным.
«Старая травма головы привела к эпилепсии», – догадалась Янина. Ток покалывал ладони, они горели всё сильнее и сильнее. Ещё немного… лишь бы не помешали… Нина убрала руки и увидела, что у Юры на лбу осталось красное пятно. Ну да ничего, пройдёт.
Она отошла за свой стол, пододвинула чернильницу-непроливайку и стала работать с книгой учёта библиотечного фонда, то и дело посматривая на Юру. Тот сидел и клевал носом, потом встрепенулся, огляделся по сторонам (Нина сделала вид, что с головой ушла в работу), поморгал-поморгал и снова взялся за чтение.
Стали подходить и другие читатели. Янина искала на стеллажах книги, заполняла формуляры и уже не обращала внимания на Юру. Он ушёл по-английски, не прощаясь, оставив журнал на её столе.
– Нина! Нина! – Глаза у Аси горели, щёки разрумянились. – Меня Юра в кино пригласил, представляешь?
– Вот это да! Я же говорила, ты ему нравишься. И что ты ответила?
– Согласилась. В «Октябре» «Музыкальная история» идёт. Говорят, фильм интересный.
Ася лихо крутанулась на каблуках и выбежала из читального зала.
«Так-то лучше… – подумала Янина. – “У самого злого человека расцветает лицо, когда ему говорят, что его любят. Стало быть, в этом счастье”. Толстой, кажется, сказал».
Шёл май сорок первого года.
После работы Янина заглянула в промтоварный магазин, купила спички, туалетное и хозяйственное мыло. Тайком, чтобы не увидела мама, пронесла покупки в свою комнату и спрятала в выдвижном ящике шкафа. Тимошка, растянувшийся поперёк кровати, одним глазом посмотрел на молодую хозяйку.
«Всё запасы делаешь?» – читалось на кошачьей морде. Тимошка зевнул и снова задремал. Нина отодвинула нахала к стенке и прилегла рядом, закинула руки за голову.
Комната была небольшой, но это только добавляло уюта. Железная кровать с шишечками застелена нарядным покрывалом, кружевные занавески на окнах смягчали солнечный свет. Над кроватью висел новый плюшевый ковёр с оленями. На деревянном комоде стояла фарфоровая чернильница с узбеком в полосатом халате и узбечкой, играющих в шашки. Чернильницей не пользовались по прямому назначению – жаль такую красивую вещь! – для письма имелась обычная стеклянная непроливайка.
Над комодом висела фотография Янины, сделанная в прошлом году. Она ходила в ателье и снялась в белом платье, которое открывало руки и плечи; подобранные волосы позволяли видеть изящную шею и маленькие уши с серёжками капелькой.