Освобождение Ирландии - стр. 37
У меня оставался последний аргумент.
– Но вы понимаете, что никакого комфорта мы вам обещать не можем. Почему бы вам не отплыть на корабле югороссов?
– И при этом пропустить исторический момент второго рождения флота Конфедерации? – парировал он. – Я знаю, что многое из того, что сейчас происходит, большая тайна. И если надо, я могу опустить некоторые подробности, а кое-какие репортажи вообще отложить на потом. Вы же мне, я надеюсь, расскажете, какую именно информацию лучше не разглашать. Если хотите, мы можем сделать и отдельную газету для новой эскадре Дикси. Тем более что молодой Алекзандер уже показал себя мастером фотографии. И сегодня вечером мы представим вам первый выпуск «Южного креста» – про сегодняшнюю церемонию.
Я задумался. Действительно, такая газета может помочь в укреплении боевого духа наших моряков.
Для проформы я поинтересовался:
– Сэм, а вы сможете публиковать в газете приказы и распоряжения командования?
– Конечно, Рафаэль! – ответил Сэм.
«Ну что ж, пора капитулировать», – подумал я и сказал:
– Сэм, у меня на «Алабаме» есть двухместная каюта, которую я мог бы отдать вам с вашим фотографом.
Глаза у изрядно поседевшего писателя засветились, словно у мальца, получившего игрушку, о которой он давно мечтал.
– Рафаэль, огромное тебе спасибо! – стал он благодарить меня. – Уверяю, что ты не пожалеешь о принятом решении!
Я вздохнул и про себя подумал: «Я-то, конечно, не пожалею, а вот ты – вряд ли»…
2 марта (18 февраля) 1878. Константинополь, дворец Долмабахче.
Мануэль Сильвела и Ле Вьеллёз, Государственный министр Испанского королевства.
Полковник Антонова Нина Викторовна, вице-канцлер Югороссии
На столе в маленьком и красиво оформленном кабинете стояли кофейник, чашечки, сахарница, молочница, вазочки с печеньями и с фруктами. Антонова пригласила дона Мануэля Сильвелу присесть на резной стул, обитый красным бархатом (наследство, доставшееся от султана Абдул Гамида), сама села напротив и сказала по-французски с очаровательной улыбкой:
– Я рада видеть вас, сеньор государственный министр. Надеюсь, вы благополучно добрались до Константинополя, и вам понравились ваши апартаменты.
– Благодарю вас, сеньора вице-канцлер, – с улыбкой, также по-французски, ответил Сильвела, для которого этот язык был не просто языком дипломатии, но и языком его детства. Ведь он родился в Париже и учился в Бордо, прежде чем вернуться в страну своих предков, в которой он достиг должности государственного министра (так в Испании называли главу внешнеполитического ведомства).
Сильвела был относительно молод – ему еще не было и сорока семи лет. До того, как он дослужился до своего высокого поста, он слыл покорителем женских сердец. Да и сейчас он еще нравился женщинам, даже признанным красавицам. Поэтому и в Югороссии он был готов пустить в ход весь свой мужской шарм, чтобы добиться успеха в переговорах. Но, увидев полковника Антонову, он, как опытный сердцевед, сразу понял, что, несмотря на всю ее миловидность и дружелюбие, с ней ему стоит выбрать иную манеру поведения. Мануэль Сильвела сумел разглядеть в вице-канцлере Югороссии несвойственную женщинам силу и твердость. Так что он стал сразу держаться с ней не как с представительницей прекрасного пола, а как с равным ему по опыту и силе духа политиком.