Освобождение бессмертия - стр. 11
Размытые туманом световые пятна прожекторов медленно приближались, маня близостью и пугая дистанционно управляемыми пулеметными гнездами, глазками камер и детекторов. Пройти мимо них было невозможно. В любом случае нужно было пройти под прожекторами, мимо сканирующих лучей детекторов движения и тепла, идти прямо на пулеметы и утопленные жерла огнеметов. Овод подал команду жестом руки, стоя в нескольких метрах от светового столба. Следующие за ним колонной зомби разошлись веером, встав параллельно забору на расстоянии пары метров друг от друга, чтобы по сигналу одновременно пересечь освещенную черту, за которой начнется праздник гремящего металла, ревущего огня и жадных невидимых рук зомби, тянущихся к одеялам жизни солдат. Овод пересчитал своих – вместе с ним десять. Это то, что осталось от более чем сотни членов Братства, но ничего, дело времени, и Братство снова засияет силой и мощью, зато теперь их будут тысячи, десятки и сотни тысяч. Он, Овод Пустотелый, принесет эту не веру, но знание на Большую землю.
Окрыленный этими мыслями он усмехнулся одним уголком рта и шагнул в световое пятно, стремительно сокращая расстояние пары десятков метров до бетонного забора.
***
Сидящий за экранами монитора дежурный, вместе со своим напарником, лениво откинувшись в кресле, наблюдал за пустыми камерами, в которые виден был только желтоватый из-за света прожекторов туман. Частицы тумана лениво шевелились движением воздуха, иногда летя вниз, иногда, подхваченные легким ветерком поднимались, заворачивая спирали, и снова опадали вниз. Взгляд солдата не выражал ничего – он с тем же успехом мог смотреть в стену. Это был профессиональный взгляд дежурного, сотни часов смотрящего в одни и те же мониторы, но никогда ничего не наблюдавшего в них.
– Саня? – окликнул он напарника, который увлеченно ковырялся в носу, отсутствующим взглядом глядя в стол перед собой.
– Че? – отозвался тот, не прерывая занятия.
– Я схожу отолью…
– Не положено, – разглядывая козюлю при свете настольной лампы, ответил Саня.
– Да иди ты… не положено ему.
С этими словами солдат отодвинул стул, встал и пошел в уборную, боязливо выглянув в коридор, опасаясь увидеть безжалостного сержанта по прозвищу Гоблин или старшего лейтенанта по кличке Выдра, названного так по той причине, что отодрать и выдрать он может кого угодно, даже Гоблина, если вверенные ему солдаты нарушают дисциплину или вообще хоть что-то, что может и не относиться к дисциплине. На счастье солдатика, никого в освещенном коридоре блокпоста с несколькими комнатами классов и кабинетами не было, и он, поскрипывая сапогами, двинулся в туалет. Сделав свое дело, он, воровато озираясь, пошел обратно в дежурку, где должен был дожидаться Санька, но, войдя в комнату, он увидел сидящего по стойке смирно в своем стуле Санька и развалившегося в его кресле сержанта Гоблина, чья лысая большая голова со шрамами от табуретов и дурацкая, зловещая широкая улыбка говорили в лучшем случае о нескольких нарядах с натиранием очка в сортирах.