Освобождая Европу. Дневники лейтенанта. 1945 г - стр. 6

– Здравствуйте, здравствуйте, мамаша, – улыбаясь, кричит Шаблий. – Сына повидали! Это хорошо! А за подарки вам спасибо!

Уехала тетя Лида, и мы возвращаемся в вагон. Через полчаса вновь прошел дежурный с вопросом: «Все ли на местах?» Раздался резкий свисток паровоза, эшелон дернулся и стал медленно набирать скорость. В открытые двери вагона мелькают станции Перерва, Каланчёвская. Эшелон идет над Рязанской площадью мимо Казанского вокзала, проходит под Новобасманным мостом и останавливается у Курского вокзала. В вагон поднимается Николай Коваленко.

– Теперь, мамаша, прощайтесь, – говорит он моей матери, – дальше вам ехать не положено. Эшелон теперь пойдет ходом.

Мать прощается с моими товарищами по вагону. Я вывожу ее на пассажирскую платформу через пути, прощаюсь с ней и возвращаюсь к себе в вагон. Она же стояла на платформе до тех пор, пока эшелон не тронулся, и все махала и махала нам вслед рукой.

Между станциями Серп и молот Нижегородской дороги и станцией Москва-3 Курской, эшелон шел медленно-медленно, то останавливаясь совсем, то снова дергаясь и клацая буферами. Я стоял в полуоткрытых дверях. Мелькает Андроников монастырь, Рогожская застава, начинается знаменитая Владимирка. Взгляд мой примечает двух идущих по путям женщин: что-то очень знакомое привлекло в них мое внимание. Эшелон идет совсем тихо и останавливается. Я оборачиваюсь и вижу: женщина помоложе смотрит на меня, улыбается и плачет.

– Ника! – кричу я и соскакиваю на землю.

Она бежит мне навстречу. Я обнимаю ее, целую. Она берет меня под руку, смеется, тяжело дышит.

– Ты совсем не изменился, – успевает только сказать мне, – я узнала через Юдиных, где ты.

Гудок паровоза, скрежет тормозов, клацанье буферов, состав трогается и набирает скорость. Мне кричат. Я судорожно целую Нику и бегу вдоль вагонов, протягиваю руки к поручням, солдаты подтягивают меня, и вот уже нога ощущает качающуюся петлю железной подножки. Я оборачиваюсь – Ника машет мне варежкой, а ее фигурка становится все меньше и меньше. Эшелон № 11613 набирает скорость. Сообщаю по телефону в свой вагон, что все в порядке. Но, отъехав не более километра, эшелон наш остановили, и он простоял до позднего вечера – видимо, не судьба была мне провести с милой Никой при встрече более положенной одной минуты.

Вернувшись в свой вагон, я лег на нары и заснул. Проснулся я от шума – солдаты гремят котелками, собираясь идти за ужином. В вагоне появился Заблоцкий – он давно уже не бреется, и небрежная поросль на лице превращается в солидную и окладистую бороду.