Осударева дорога (сборник) - стр. 50
Тут было все как на пожаре: там катили огромную бочку и устанавливали под капель, там на себе четверо загоняли в сарай телегу с грузом; какие-то неустанно перебегали из барака в барак, и масса людей валом валила в столовую. Никто, кроме Зуйка, не обратил внимания, что голос по радио объявил выступление артистки Михайловой. И наконец так много скопилось людей у входа в столовую, что среди больших людей в тесноте Зуйку все закрылось и только слышалось, как Михайлова пела «Не искушай».
Чей-то тяжелый сапог приплюснул ногу Зуйка, и он закричал от боли во все горло. Тогда другой старый человек с добрым лицом, как бы изрубленным, наклонился к нему и взял его за руку.
– Ты, мальчик, – сказал он, – наверно, к нам забежал от дождя?
И Зуек узнал его по голосу. Это был тот самый старик Волков, говоривший Улановой непонятные слова о каком-то вечном рубле и каких-то особенных мыслях, отчего Уланова тогда просияла и стала похожа на прекрасную Марью Моревну.
– Мне, – ответил ему Зуек, – Рудольф указал идти дожидаться его в столовой.
– Рудольф? – повторил, припоминая, старик. – Что-то не помню, да на что тебе он? Пойдем со мной, я найду тебе чашку и ложку. Вот садись здесь, а я сейчас все принесу.
Зуек сел на длинную белую струганую лавку за длинным во весь барак столом. По ту сторону узкого стола тоже люди сидели. Везде от щей пар поднимался.
Не обошлось без того, что какой-то, проходя, потянул его больно сзади за пискун-волос и хотел было вытащить из-за стола. И заставивший крутиться, не выпуская из пальцев пучка волос. Кто-то приподнял за уши, хотел «Москву показать», и один даже пытался выкинуть его вон из барака. Но добрый человек пришел наконец, поставил на стол миску со щами, хлеб положил, ложку дал.
От горячего Зуйку стало тепло на душе. Но главное было не в еде, а что он плотно сидит рядом со всеми на равном положении, и эти большие люди, как товарищи, признают его равным и не обращают на него никакого внимания. В большом улье пчел он стал тоже пчелой, нашел свое место, и стало ему на душе хорошо.
– Хлебай, хлебай, пацан, – говорил ему сверху добрый человек с седеющей бородкой на морщинистом коричневого цвета лице.
– Спасибо, добрый человек!
– Не стоит благодарности, – ответил ему старик.
Важно посидев некоторое время в молчании, как сидят за столом у дедушки гости, Зуек наконец решился спросить, как в гостях, помнил он, спрашивают друг у друга незнакомые люди:
– Ты, добрый человек, откулешний?
И добрый человек не замедлил приличным ответом:
– Я из Талдома родом.
Зуек не знал, где этот Талдом и что это значит, да не в том было дело: нужно было только спросить по всем правилам, как это делают настоящие люди.