Осударева дорога (сборник) - стр. 46
– Аман! – спокойно сказал Куприяныч.
И после того, вдруг сделав ужасно пугающую рожу и руками так, будто он всех их гонит, закричал:
– Айда, айда, айда!
Все татары, поняв что-то страшное, бросились вон из-под завала.
– Айда, айда! – продолжал кричать бродяга, пока близко не осталось ни одного степняка.
Пришло время Зуйку догадаться, но пока он собирался с мыслями, Куприяныч подрубил какое-то дерево, привязал к нему длинную веревку, махнул рукой коротеньким людям, и только-только Зуек догадался, как ему надо спасти этих людей, они потянули за веревку, дерево рухнуло, и за ним рухнул завал.
Опять не догадался Зуек, но так он обрадовался скорой работе Куприяныча, что в этой работе забыл сразу свое огорчение.
– Молодец, Куприяныч, – воскликнул он. – Сейчас побегу к начальнику, доложу ему, и тебя, наверно, назначат прорабом.
Куприяныч смеялся.
– Ты будешь стоять, – продолжал Зуек, – ничего не будешь больше делать и только приказывать.
Куприяныч смеялся.
– И все тебя будут слушаться. И ты их будешь спасать.
Куприяныч перестал смеяться.
– Айда! – сказал он татарам.
Коротенькие люди взялись за топоры и за пилы, Куприяныч прошелся между ними, кому рукой указал, кого ногой пихнул, кого за ухо взял и сам головой помахал и языком или «ни-ни!», или «так-так!», и всего в несколько минут все дружно так заработали, занимались лесными работами всю жизнь.
– Вот видишь, – сказал Куприяныч Зуйку, – зачем это ты меня хочешь ставить прорабом. Меня же и так все слушаются.
Зуек стоял смущенный, казалось, все так ясно и просто, а вот оказалось теперь совершенно непонятным: без всяких петличек и пистолета все слушаются, и так можно сколько угодно спасать.
– И ты можешь людей спасать? – спросил он.
– Вот еще, – засмеялся Куприяныч, – спасать! Видел ты, как я их разогнал? Спасать! Ты только сам на место и стань, на правильное место, а люди сами спасутся. Каждому жизнь дорога. Зачем их спасать?
– Тебе, – сказал Зуек серьезно, – наверно, это все птичка указывает?
– Вот это так, – сказал Куприяныч, – это ты догадался. Я слушаю птичку свою и ни о каких петличках не думаю. Но погоди, я тебя устрою. Ты будешь тоже стоять в петличках и приказывать. Хочешь?
Зуек покраснел.
– Хочешь? – повторил Куприяныч.
Зуек еще сильнее покраснел и чуть слышно что-то ответил:.
– Ага…
Куприяныч засмеялся, все лицо его в щетинах сделалось круглым, как у ежика, глаза узеньки, как у кота на свету, и так близко он наклонился, что Зуек вздрогнул, и почему-то ему стало даже и страшно немного. Он отклонился с внезапным отвращением, но Куприяныч еще ближе подошел, прижал его к дереву и шептал: