Острые камни - стр. 4
– Я скажу про тебя, – поднялась Лиза, когда задница Дьобулуса, обтянутая вишневого цвета штанами, скрылась за дверью в коридор. Проходя мимо, она выдернула из-за уха Илии перо. – Уличные птицы переносят много всякой инфекции. Тебе стоило бы знать.
– Войди, – рявкнул Медведь через минуту.
После беседы с Дьобулусом начальник выглядел таким измочаленным, как будто ему пришлось принять роды в такси: лицо покраснело, седая борода всклочена. Расстегнутая на две пуговицы рубашка приоткрывала могучую грудь с выступившими каплями пота. Скомканный (видимо, в состоянии крайнего раздражения) пиджак свисал со спинки кресла.
Медведь был хорошим начальником, обычно по-отечески великодушным, но иногда возникал риск попасться ему под горячую руку, и тогда все ходили на цыпочках, кроме Лизы, которая никогда от него не получала.
– Чего тебе? Результаты? Ты провалил. Пиши прошение о пересдаче. А лучше не пиши. Если тебе нужно подтверждение провала в письменном виде, попроси Лизу распечатать. Свободен.
Попрощавшись механическим голосом, Илия вышел из кабинета Медведя и побрел в свой. Это было так плохо, что он не мог поверить. Если бы его кто-то остановил в тот момент, он бы просто начал кричать.
– Уволюсь, – пробормотал он в сердцах, хотя знал, что этого не сделает. Проблема в том, что с такой же силой, с какой его отвращал подвал, его притягивала «Серебряная Лисица» в целом.
Он надеялся, что, оказавшись в уединенности своего подземелья, сможет успокоиться. Но ненавистные затхлость и темнота только взвинтили его чувства. Провалил. Опять. И более странные люди сдавали «Вертушку» без проблем. Делеф, например. Вот уж с кем точно что-то не так. Илия начал злиться. Все, что стоит непреодолимой стеной между ним и столь желанной должностью управомоченного, – паршивый психологический тест. Илия ответственный. Разумный. Сдержанный. Что им в принципе может в нем не нравиться? Может, это какая-то ошибка? («Ага, четыре раза»). Он должен разобраться.
Вылетев из кабинета, Илия взмахнул по лестнице и пружинистым от гнева шагом рванул через длинный коридор на второй этаж. Он подергал за дверь, табличка на которой лаконично извещала: «Психиатр». Никого нет. Илия спринтанул к комнате отдыха, судорожно пытаясь припомнить имя. Октавиус, кажется. Невыразительный тип. Не найдя Октавиуса и там, Илия спустился в кафетерий и сразу нащупал взглядом искомого, стоящего у чайника с чашкой в руке.
– Никаких пояснений, – категорично заявил Октавиус, кинув на Илию короткий безразличный взгляд. – Я пью чай, – прервал он попытку Илии открыть рот и начал заливать кипяток в чашку. На его невозмутимой физиономии не дрогнул ни один мускул, как будто вся карьера Илии не рушилась по его решению.