Остров вчерашнего дня - стр. 57

Нина снова взглянула на часы, и до нее донесся пронзительный голос мисс Блор:

– Как я поняла, мы уже пять минут назад должны были отправиться на остров, но все еще сидим здесь. Не терплю ненужной траты времени!

Доктор Роджерс расхохотался:

– Ах, как ни старайся время наверстать, все равно каждому из нас предстоит свой смертный час, рано или поздно! Мне ли, врачу с Харли-стрит, этого не знать!

Он заливисто расхохотался собственной сомнительной шутке, а Ломбард громко произнес:

– Лучше поздно, чем рано, доктор.

Тот, резко смолкнув, заявил:

– Ну, все в руках Господа нашего всемогущего. Ну, или вашего лечащего врача!

И снова загоготал.

Опоздавшего гостя, которого, как сообщил Нине хозяин «Семи рысаков», согласно полученной им от мистера Дадда инструкциям, звали Энтони Марстенс, ждать не стали.

Ну да, в романе это был Энтони Марстон, а тут Марстенс, и в советском фильме его играл Александр Абдулов. Этот Марстон-Марстенс был первой жертвой, отравленной всего несколькими часами позднее, за ужином: его вина заключалась в том, что, будучи отвязным «мажором» тех лет, он, гоняя по проселочным дорогам с большой скоростью, сбил насмерть двух ребятишек.

В своем признании судья Уоргрейв объяснял, почему выбрал Марстона в качестве первой жертвы: вина его, по сути, менее тяжелая, чем прочих гостей-убийц, так как у этого типа напрочь отсутствовала совесть, поэтому и нечего ему страдать за содеянное – можно, подсыпав в шампанское цианида, избавиться от него сразу же.

Нина вспомнила процитированную Ломбардом считалочку из этого мира: «Десять альбатросов слетелись пообедать, один вдруг поперхнулся, и их осталось девять».

И дала себе слово, что не допустит, чтобы Энтони Марстона-Марстенса убили – ни первым, ни вторым. Она помнила кадр из советского фильма, когда игравший Энтони Абдулов, закашлявшись, падал лицом прямо на стол, а когда в следующей сцене его поднимали, все видели окровавленное мертвое лицо, в которое впились осколки разбитого бокала.

Эта сцена навсегда застряла в памяти Нины, она даже перешла в разряд повторяющихся сновидений, которые есть у каждого, время от времени в разных вариациях являясь ей по ночам и заставляя просыпаться в холодном поту. Именно эту сцену Нина считала самой пугающей и неприятной в этой экранизации романа Кристи, единственной, в которой все «негритята» умирают и претендующее на роль добра зло в лице судьи Уоргрейва в финале безраздельно торжествует.

А что, если Энтони Марстенс, тип явно ненадежный, так и не приедет – тогда план мистера Eu. R. Dudd с самого начала пойдет наперекосяк.