Остров Терезы - стр. 5
Теперь же о том, что происходило. Гномиха провела меня по узкому плохо освещённому красными лампами коридору и вывела в просторную комнату, заполненную привычным глазу желтоватым светом. Комната по форме стремилась к сфере, все углы были сглажены, однако правая её стена резко обрывалась нишей, будто кто-то огромным цилиндром пробил дыру в металлической обшивке комнаты и камне откоса, к которому примыкал амбар. У левой стены громоздилось сферическое сооружение с проводами и трубами. Одна из тонких труб вела от основного отсека механизма к небольшой кубической камере, закрытой, наподобие двустворчатого шкафа. Пульта управления механизмом не было, все рычажки, вентили, рукояти-поршни и прочие элементы настройки располагались на круглом боку центрального отсека.
– Наше изобретение! – с гордостью и оттенком спеси прокомментировал низкий хриплый голос. Обернувшись, я едва не вздрогнула – я узнала этого человечка. Это был тот самый коротышка, который сидел в роботе и пытался щупами схватить Мастера!
– Господин Глёльм? – догадалась я.
Гном самодовольно поклонился и шутовски махнул своим штопаным колпаком.
– А это мои братья. Чар, подойди! Это наш средний. А это Гуль. Младший.
Глёльм по очереди обнял за шею и хлопнул по спине своих братьев. Все они были разного роста, самым низким был Чар. Глёльм носил седую аккуратно подстриженную бороду от уха до уха без усов, всё время горбился и был, видимо, самым тщеславным из братьев. Чар походил на обыкновенного гнома, если не считать головного убора. Вместо колпака он носил огромную шляпу-цилиндр тёмно-красного цвета, с чёрной лентой на тулье. Гуль был и вовсе несуразным. Он не носил бороды (возможно, был слишком молод), вместо колпака у него была кожаная облегающая и зрительно уменьшающая голову шапочка-шлем, а на носу громоздились толстые окуляры, наподобие тех, которые надевают часовщики, приступая к работе. Под кожаной жилеткой Гуль носил линялую рубаху с жабо, слишком пышным для его роста и телосложения, а на ногах младшего изобретателя красовались тяжёлые сапоги на толстой рельефной подошве, какие носят в горах. Из-за этих сапог он казался выше Чага на голову, и на полголовы выше старшего брата – Глёльма.
– Я очень рада знакомству! – изобразила я восторг и улыбнулась самой широкой улыбкой. – Это ваше изобретение? Оно выглядит потрясающе!
Польщённые гномы тут же, перебивая друг друга, стали объяснять, что собой представляет компрессионная камера и как она работает. И чем дольше я слушала, тем больший восторг наполнял моё сердце. Можно спорить о способах и целях применения камеры, но сам принцип её работы, те теоретические доктрины, которые она опровергала и раскрывала, потрясали воображение! Гномы даже представить не могли, насколько великое открытие они сделали. Для них камера была лишь гениальным практическим инструментом. Не более. Не удержавшись, я схватилась за щёки и воскликнула, повторяя собственные мысли: