Остров сокровищ - стр. 17
Прошло несколько секунд, пока мы с капитаном пришли в себя; и я почувствовал, что все еще держу его руку.
– В десять часов! – воскликнул капитан, заглянув в то, что было зажато в его ладони. – Остается шесть часов. Еще можно успеть!
И он вскочил на ноги, но сейчас же пошатнулся, схватился рукой за горло и, издав странный звук, упал всей тяжестью на пол, лицом вниз. Я бросился к нему, крича на помощь мать. Но торопиться было не к чему: капитан моментально умер от апоплексического удара. Странная вещь – я, хотя никогда не любил этого человека и только жалел в последнее время, залился слезами, когда увидел, что он умер. Это была вторая смерть, которую мне пришлось пережить в короткое время, и горе после первой было еще слишком свежо в моей памяти.
IV. Морской сундук
Не теряя времени, я рассказал матери все, что знал и что, быть может, должен был бы рассказать гораздо раньше, и мы поняли, что попали в затруднительное и опасное положение. Деньги – если только они были у капитана – следовало по всей справедливости получить нам, но не похоже было на то, чтобы товарищи капитана, два образчика которых я видел, пожелали расстаться со своей добычей ради того, чтобы отдать долг покойного. Скакать сейчас же за доктором Ливси, как приказывал мне капитан, я тоже не мог, так как тогда моя мать осталась бы совсем одинокой и беззащитной, а об этом нечего было и думать.
Мы не решались оставаться долее в своем доме: всякий ничтожный стук, как треск углей в печке или громкое тиканье часов, заставлял нас тревожно вздрагивать. Нам всюду чудились шаги, которые, казалось, приближались к нам. Тело капитана, распростертое на полу, и мысль об отвратительном слепом нищем, который бродил где-то поблизости и мог вернуться назад каждую минуту, наводили на меня такой ужас, что волосы на голове становились дыбом. Надо было поскорее предпринять что-нибудь, и вот мы решили, наконец, отправиться вместе за помощью в соседнюю деревушку.
Сказано – сделано. В одно мгновение очутились мы на улице и с непокрытыми головами побежали по морозу, когда начали уже сгущаться сумерки.
Деревушка была в нескольких стах ярдах расстояния от нас, хотя и не видна была из нашего дома и лежала на другом берегу залива, за утесами. Особенно ободряло меня то, что она находилась в направлении, совсем противоположном тому, откуда явился слепой нищий и куда он, по всей вероятности, и вернулся. Мы недолго были в дороге, хотя временами останавливались и прислушивались; но не слышно было ничего особенного, кроме тихого журчанья воды и карканья ворон в лесу.