Остров мужества - стр. 14
Степан крикнул, схватил камень и метко запустил им в ближайшего песца. Тот с визгом отскочил, но тотчас же опять устремился к оленям.
Ванюшка на бегу кинул камнем во второго, но не попал. Песцы отбежали недалеко. Однако уходить не собирались.
Олени лежали неподвижно, оба закинув головы так, что рога касались спины. Ванюшка с восторгом взглянул на Степана, на пищаль в его руках. Затем на оленей, на широко открытые, уже затуманенные смертью глаза. И вдруг радость в его душе словно потускнела. Он отвёл глаза, отвернулся…
Степан понял…
– По первости это тебе, – сказал дружелюбно. – Со мной тоже так было. Оправишься. Есть нам чего-то надо. – Он повернулся к беспокойной кучке песцов. – Что делать будем? – спросил как у равного. – Одного пока потащим – другого всего раздерут, собачьи дети. Подожди тут малое время, покарауль. Я одного наверх сволоку. Потом другого. Потом с берега две доски притащу, может, санки-самоделки на скорую руку сделаем и обоих довезём. Песцам только понюхать достанется.
Олень – не малая тяжесть. Даже сильный Степан еле поднялся вверх по откосу с грузом на плечах. Отдышавшись, он вернулся за вторым. В это время Ванюшка, разгорячившись, воевал с песцами. Они так и крутились около оленя, то с одной, то с другой стороны и визжали, как обиженные собачонки.
Наверху дело пошло легче: олени и без санок скользили по гладкому снегу легко.
– Ты примечай, – наставлял Степан, когда остановился передохнуть. – Кого я стрелял? Оленя аль вáженку?[6]
– Оленя, – отвечал Ванюшка и добавил довольный, что сам догадался: – Важенка-то ростом мельче, мяса, стало быть, меньше.
– Ну и дурак, – спокойно ответил Степан. – Разве в том дело? А то в толк возьми: важенка телёнка принесёт. А ты её убил и приплод с ней пропал. А которые того не понимают, не промысленники они, а живодёры.
Ванюшка и оленей помогал тащить, сколько было силы, и слушал каждое Степаново слово, в душу ему оно западало, словно они со Степаном уже ровни. Одно было горе: Степан ему из драгоценной пищали выстрелить так и не дал.
– Погоди малость, – утешал он его, – домой возвернёмся, знатным тебя промысленником сделаю. А тут дашь тебе выстрелить – всё равно что одним олешком меньше домой притащим. Уразумел?
– Уразумел, – подавляя вздох, отвечал Ванюшка. – А лук-то мне всамделишный скоро изготовишь? Чтобы с тобой на олешков ходить?
– Всамделишный, – усмехнулся Степан. – Какой только твоя рука сдержит. А потом и до настоящего достигнешь.
Ванюшка кивал головой, но опять сдерживал вздох разочарования. Неужели ж ему лука настоящего не сдержать?