Остров мертвых. Умереть в Италбаре - стр. 21

Я был сбит с толку. Лишь немногие знали об истинных личностях Носителей Имен, а Белион – традиционный враг Шимбо. Он – бог огня, живущий под землей. В промежутках между воплощениями они с Шимбо поочередно нашинковывают друг друга.

Я прочел записку. Она гласила: «Если хочешь вернуть своих женщин, ищи их на Острове мертвых. Там же тебя ждут Боджис, Данго, Шендон и карлик».

Дома, на Покое, остались 3D-фотографии Боджиса, Данго, Шендона, Ника, леди Карль (которая могла считаться одной из моих женщин) и Кэти. Те шесть, что мне прислали. Теперь он заполучил еще и Рут.

Кто?

Насколько я помнил, среди моих знакомых не было никакого Грин Грина, а вот Остров мертвых мне, разумеется, был известен.

– Благодарю вас, – повторил я.

– Что-то не так, мистер Сэндоу?

– Да, – ответил я, – но я все исправлю. Не беспокойтесь, вас это не касается. Забудьте, как меня зовут.

– Конечно, мистер Коннер.

– Доброго вечера.

– Доброго вечера.

Я вошел в дом на улице Нюэйдж. Прошелся по прихожей, по многочисленным комнатам. Нашел спальню Рут и обыскал ее. Она оставила в доме всю мебель. И несколько гардеробов и шкафов, полных одежды, и всяческие мелкие личные вещицы, которые не станешь бросать при переезде. Странное это было чувство – ходить по дому, заменившему собой другой дом, и время от времени замечать что-то знакомое: антикварные часы, расписную ширму, инкрустированную коробку для сигар; это напомнило мне о том, как жизнь смешивает то, что было когда-то тебе дорого, с тем, что всегда будет тебе чуждо, убивая его неповторимую магию, которая сохранится лишь в твоих воспоминаниях о времени и месте, где оно когда-то существовало, и до тех пор, пока ты не встретишься с ним снова, эта магия будет тревожить тебя мимолетно, сюрреалистически, а потом и она тоже умрет, когда позабытые эмоции улетучатся из картинок в твоей голове, расстрелянных этой новой встречей. По крайней мере, это произошло со мной, когда я искал следы случившегося с Рут. Пока часы пролетали мимо, а каждая вещь в ее доме просеивалась через решето моего внимания, осознание, снизошедшее на меня в офисе Дюбуа, – то, что брезжило еще на Покое, с тех пор как пришла первая фотография, – завершило свой круг: мозг-кишечник-мозг.

Я сел и закурил. Снимок Рут сделали в этой самой комнате; на нем не было того же фона со скалами и синим небом, как на других. Но я обыскал ее и ничего не нашел: ни признаков насилия, ни намеков на личность моего врага. Я произнес это вслух: «Мой враг», – первые слова, сказанные мной после того, как я пожелал доброго вечера сделавшемуся неожиданно сговорчивым седовласому адвокату, и в этом большом, похожем на аквариум доме они прозвучали странно. Мой враг.