Остров Хранителей - стр. 3
Старик улыбнулся и, опустив руку в глубокий карман, достал из него медальон в форме ока на толстой золотой цепочке. Отлитое из золота украшение ловило отражения огненных всполохов за спиной людей и, казалось, пристально наблюдает за происходящим. Око было покрыто темным налетом, похожим на ржавчину, что говорило о том, что украшение давно не видело солнечного света и не касалось тела человека. Агкин протянул его сыну. Ран нахмурился. Снизу он услышал перешептывание трех глав:
– Разве это не медальон Сета… первого храмовника?
– Сета? – удивился второй. – Храмовников же предали забвению и наказали никогда о них не вспоминать. Зачем Агкин отдает это сыну? Уж не намекает ли на что-то?
– Тихо вы! – шикнул на светлокожих мужчин молодой парень с пышной курчавой черной шевелюрой. Его глаза сердито сверкнули. – Око передается в семье от отца сыну как символ утраченной главы из Книги Живых.
– Не той ли страницы, что вырвал их славный Сет? – ухмыльнулся седовласый глава дома Криг. – В любом случае этой вещи не место в храме…
– Да, как и вам, – презрительно фыркнул брюнет.
Авил мотнул головой и снова посмотрел на Мастера над Хранителями. Он прекрасно помнил историю этого медальона, как и легенды о том, кто носил его.
– Это Око Ра, – тихо проговорил Агкин, – в темные времена оно позволит увидеть суть вещей, а во времена последней битвы позволит обладателю сражаться подобно богам. Когда-то оно принадлежало Сету Первому, основателю нашего дома, и его воинам – последним защитникам Творцов, тем, кто появляется лишь во времена темных перемен. – Кан принял дар отца, крепко сжав его в руках и проглотив все появившиеся вопросы. Боковым зрением он заметил усмешку Авила, которому было явно не по душе затянувшееся прощание. – Говорят, черная пелена спадет с него, когда тьма коснется сердец, призванных защищать…
Старик посмотрел вниз, скользя по лицам глав всех домов. С каждым он уже простился, но на грустные улыбки друзей ему хотелось взглянуть еще раз. Однако он хорошо помнил предсказанное ему сто двадцать лет назад и знал, что в этих людях было больше лицемерия, чем искренности.
– …Сто седьмой виток спирали жизни стал одним из труднейших для нас, братья мои, – обратился Агкин ко всем. – Мы утеряли глубинную связь с Источником, перестали понимать послания нашего острова, глухи к голосу нашего творца. Силы хранителей хватает лишь на поддержание минимальной защиты, и даже, – он поднял руки вверх, – наши храмы закрылись от нас. Однако я верю, что сто восьмой виток принесет нам надежду. И пускай я ухожу в столь трудный час, но пусть мой уход ознаменует возрождение давно утраченного…