Остров фарисеев. Путь святого. Гротески (сборник) - стр. 89
«Ведь я могу хотя бы сказать ей что-то», – подумал он и, остановившись, произнес с состраданием, но сурово:
– Это невозможно!
И хотя она улыбалась, он понял по ее разочарованному взгляду, что она не будет настаивать.
– Весьма сожалею, – добавил он.
Она пробормотала что-то. Шелтон покачал головой.
– Весьма сожалею, – повторил он. – До свидания!
Женщина прикусила губу.
– До свидания, – глухо сказала она.
Дойдя до угла, Шелтон обернулся. Женщина неуклюже бежала по улице; откуда-то сзади появился полисмен и крепко схватил ее за локоть.
Сердце Шелтона тревожно забилось. «Боже! – подумал он. – Что же мне теперь делать?» Его первым побуждением было уйти и забыть об этом – поступить так, как поступил бы на его месте любой порядочный человек, который не имеет ни малейшего желания впутываться в подобную историю.
И все же Шелтон повернул обратно и, пройдя немного, остановился шагах в десяти от них.
– Спросите у этого джентльмена! Он сам заговорил со мной, – утверждала женщина хриплым голосом, в котором Шелтон, несмотря на резкость тона, почувствовал страх.
– Ладно, ладно, – возразил полисмен, – знаем мы эти басни!
– Чтоб черт побрал вашу полицию! – со слезами в голосе закричала женщина. – Вы что, одни только есть хотите? Надо же и мне чем-то жить!
Шелтон с минуту стоял в нерешительности, но, заметив выражение ее испуганного лица, подошел к ним. Тут полисмен обернулся, и, увидев его бледное лицо со злыми глазами и тяжелой челюстью, словно перерезанной ремешком шлема, Шелтон почувствовал отвращение и в то же время страх, точно он очутился лицом к лицу со всем, что презирал и ненавидел и чего смутно боялся. Казалось, перед ним стояло холодное, уверенное в своей правоте воплощение закона и порядка, что поддерживает сильных и попирает слабых, – воплощение самодовольства и подлости, против которых могут протестовать лишь избранники с чистой душой. И самым странным было то, что этот человек всего лишь выполнял свой долг. Шелтон провел языком по пересохшим губам.
– Надеюсь, вы не собираетесь отдать ее под суд? – спросил он.
– А почему бы и нет? – в тон ему спросил полисмен.
– Послушайте, констебль, вы ошибаетесь.
Полисмен вынул записную книжку.
– Ах, вот что, ошибаюсь? Прошу назвать ваше имя и адрес: мы должны сообщать о таких вещах.
– Конечно, пожалуйста, – с раздражением сказал Шелтон и назвал свое имя и адрес. – Но я первый заговорил с ней.
– Может быть, вы зайдете завтра утром в суд и повторите это? – дерзко сказал полисмен.
Шелтон посмотрел на него, стараясь вложить в свой взгляд как можно больше силы.