Остров Чаек - стр. 41
– Интересно, – холодно заметила мама Говри, – стала бы ты так легко бросаться обвинениями, если бы Эйвен стояла тут?
– Это она вошла в море, – напомнила Уиш. – И никто не знает, где она пробыла целый час.
– Ее унесло течением! – не выдержала Хатин. – Мы все это видели!
– Насколько нам известно, она сумела добраться до рифов и вышла на берег через Обманный Лабиринт, – ответила Уиш. – Потом она могла запросто проплыть назад по мелководью и перерезать веревку.
Хатин сделала глубокий вдох, и вновь ощутила прикосновение невидимой руки; она сжала запястье девочки, как бы призывая сдержаться.
– Это мог совершить любой из нас, – тихо произнес Лоан. – В лабиринте были десятки людей. Я там был. Да и ты тоже.
Повисла колючая тишина, и Уиш ничего не ответила.
– Если бы умер только один инспектор, – сухо проговорила мама Говри, – мы могли бы обставить все так, будто он упал со скалы. Но сразу оба… – Никто не сомневался, что Прокс погиб или уже не жилец. – Надо решить, уехали они от нас или вообще сюда не добрались. Носильщики инспекторов – хитроплеты. Кто-нибудь знаком с их родней? Их можно задобрить?
– Они – хитроплеты из Жемчужницы, – пробормотала одна из старух. – Я бы сказала, что девять дней из десяти они помогают нам распространять ложь. Но если когда и должен приблизиться десятый день, считайте, что он уже наступил.
– Значит, их мы не будет втягивать в историю. Итак, носильщики знают, когда инспекторы отправились в деревню, и что у них было достаточно времени на то, чтобы добраться сюда до начала бури. Они не поверят, будто эту парочку застиг в пути ливень и их накрыло оползнем. Тогда оба господина инспектора сели в лодку для проверки, их подхватило течением и унесло в открытое море.
– А как быть с миледи Пейдж? – спросил один из юношей. Собрание зашепталось, поскольку эта ведунья Скитальцев пользовалась большим уважением и даже почтением.
– Да… она… – Хатин внутренне вздрогнула, припомнив тихую угрозу и оценивающий взгляд ее жестоких золотистых глаз. – Она обещала следить за нами.
– Если она и правда следила за нами, то обо все знает, – просто заявила мама Говри, – а если не следила, то и не ведает. Как ни крути, смысла тревожиться нет.
И мама Говри продолжила свою речь, жестко и строго, точно распределяющий войска генерал. Все прекрасно понимали: любой изъян в легенде может обернуться виселицей, но страх отступил, ведь мама Говри взяла все в свои сильные руки, и каждый знал, что говорить. Стоявший у стены папа Раккан слушал и медленно, ритмично кивал. Он был жрецом, которого у деревни как бы и не было, и никто не ждал его речи.