Остров браконьерских сокровищ - стр. 11

Затем вскрытие показало:

«Всего жертве было нанесено семь ран при восьми воздействиях колюще-режущим орудием».

При том что самый страшный удар – в сердце был повторен так точно, что лишь дополнительное исследование установило двойное поражение главного жизненного органа.

Да и остальные удары были не менее жестокими. В том числе тот, которым убийца пробил височную кость.

И тут как было не сомневаться:

– Что так уверенно и без всякой жалости мог орудовать совершенно слепой человек, при этом с легкостью справившийся со зрячим, полным сил и моложе по возрасту, физически вполне здоровым мужчиной.

Но, психолого-психиатрическая экспертиза, которой подвергли подозреваемое лицо, все расставила на свои места.

Оказалось, что в характере Морковина, на фоне систематического пьянства, образовались такие особенности:

– Как длительное переживание негативных эмоций, обидчивость, мнительность и недоверчивость, болезненная ранимость в отношении критических замечаний в свой адрес с пониженными способностями сопереживания и сочувствия.

А также вспыльчивость и раздражительность как противодействие поступкам окружающих.

К тому же и единственная свидетельница убийства – слабовидящая Татьяна Бовина рассказала:

– Смутно рассмотрела, как Морковин, придя из кухни, придавил своим телом, сидевшего на кресле Коршунова и несколько раз с размаху ударил того предметом, который, как ей потом объяснили, был кухонным ножом.

Все остальное пояснил сам подозреваемый.

Оказалось, что утро началось в доме как обычно – с попойки. Выпить успели все, что приобрел на свою пенсию Слепой. Потом безработный Коршунов, за несколько лет проживания у него постояльцев, привыкший не только жить за их счет, но и срывать раздражение руганью и оскорблениями, завелся площадной бранью.

Только теперь отводил он душу больше на Бовиной, адресуя в основном ей грубости и проклятья.

Как обычно, со смирением выслушивал оскорбления в адрес женщины Морковин лишь до той поры, пока в его душе не взыграла ярость на обидчика.

Уверенно шагая в доме, где каждый уголок знал, как свои пять пальцев, он сходил на кухню, вооружился самым острым ножом, затем вернулся в зал, где из кресла всё ещё раздавалась площадная ругань.

Ориентируясь на громкий голос сквернослова, инвалид сделал еще несколько уверенных шагов, чтобы расправиться с обидчиком. Затем, подойдя к креслу и сев на Коршунова сверху, злоумышленник методично, одним ударом за другим, убил Михаила.

Действия Виталия Морковина были квалифицированы как убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку.