Осторожно, триггеры (сборник) - стр. 22
Машины они оставляли внизу, вот там же, где вы свою оставили, и на холм поднимались пешком. Да-да, все непременно пешком шли – ну, не считая инвалидов на колясках да младенцев у родителей на руках. Потом, на вершине, парочки останавливались поласкаться. А потом шли в лабиринт. Там скамейки стояли, можно было остановиться и посидеть. Они и садились – еще чуток поласкаться. Вы небось думаете, это только молодые? Как бы не так. Те, что постарше, тоже. Плоть взывает к плоти. Бывало, услышишь через стенку, как они там сопят и возятся, ну чисто звери, так и поймешь, что торопиться не надо, а лучше так и вовсе в другой поворот заглянуть. Нечасто они мне там попадались, но бывало. И я тогда сердился даже, а теперь понимаю. Понимаю, каково это. Губы к губам. Под луной.
– А сколько в точности лет этот лунный лабиринт простоял тут, пока его не сожгли? Что построили раньше – его или дом?
Мой проводник презрительно фыркнул.
– Раньше, позже… не все ли равно, когда это все уже в прошлом? О лабиринте Миноса вон до сих пор толкуют, хотя куда ему до этого. Десяток ходов под землей, да этот парень с рогами, что бродил там из года в год, одинокий, запуганный и голодный. На самом деле голова-то у него была не бычья.
– А вы откуда знаете?
– Да по зубам же понятно. Быки и коровы – они жвачные. Мяса не едят. А минотавр ел.
– А мне и в голову не приходило.
– Никому не приходит.
Тропа становилась круче.
«Нет больше никаких палачей, – подумал я. – И я не палач». Но вслух сказал только:
– А эти кусты, из которых были стенки? Что, настоящая живая изгородь?
– Настоящая, а то как же. И нужной высоты, все как положено.
– Не знал, что в этих краях розмарин вырастает таким высоким.
Я и вправду не знал. Далеко я забрался от дома.
– Зимы у нас теплые. Розмарину тут хорошо.
– Ну и почему вы его сожгли?
Старик ответил не сразу.
– Когда доберемся до вершины, вы поймете, как тут все устроено, – наконец сказал он.
– И как же тут все устроено?
– На вершине увидите.
Между тем подъем стал еще круче. Прошлой зимой я повредил колено – поскользнулся на льду. Так что быстро бегать я теперь не мог, а крутой подъем в гору или даже просто по ступенькам стал сущим мучением. С каждым шагом колено простреливало болью.
Другой на моем месте, обнаружив, что местная диковинка, которую он хотел посетить, вот уже несколько лет как сгорела, попросту вернулся бы в машину и поехал дальше. Но меня так легко не отвадить. Самые лучшие места, какие я в своей жизни видел, были мертвы: закрытый парк аттракционов, куда я пробрался ночью, дав сторожу на бутылку, или тот заброшенный сарай, где, по словам местного фермера, прошлым летом поселилось с полдюжины бигфутов. Фермер сказал, они завывали по ночам и страшно воняли. Почти уже год прошел с тех пор, как они снялись и двинули дальше, но в сарае все еще стоял густой звериный дух – хотя, возможно, это были просто койоты.