Осторожно, пЕсатели! (сборник) - стр. 2
Тут я крепко задумалась… Совсем плохи мои дела! Почесала затылок и вспомнила: если человек всё время улыбается, то люди ничего плохого не замечают. Даже в книгах об этом пишут, а книги врать не будут. Решено – буду всё время улыбаться!
Пришла бабушка с работы. Я сижу в кресле и улыбаюсь что есть сил. Бабушка спрашивает:
– Ты чего так улыбаешься?
– Соскучилась и очень тебе рада.
Она посмотрела на меня пристально, прищурилась.
– Что-то подозрительно, – говорит, – ну да ладно.
И тут заметила – горшок с цветком разбит. Только за горшок мне и влетело. Пошла я спать, легла и думаю: «Какая я молодец, что улыбалась. Бабушка и не заметила, что линолеум испорчен. Тут слышу бабушкин крик:
– Это что ещё такое?!
Вбегает она в комнату и ко мне:
– Ты что тут делала, негодная девчонка?! Новенький линолеум вконец испортила… Господи, как же я устала от твоих выходок, сколько можно бабушку изводить?! Завтра с утра оттирать будешь, и попробуй только не суметь.
Лежу я в постели грустная и думаю: «Если бы спать не пошла, а сидела и улыбалась, то она бы ничего не заметила… Ну ладно, хоть табуретку не заметила… и чашки с вазочкой».
Утром встала, забежала быстренько в ванную – сделала вид, что умылась, и пошла на кухню. А там бабушка сидит на той самой табуретке и с загадочным, но суровым видом меня спрашивает:
– Тебе чаю с сахаром?
– Да. И с лимоном.
Она поднимается с табуретки, подходит к буфету… Вдруг поворачивается ко мне и говорит:
– Э-э, нет. Придется сегодня без чая обойтись, чашек-то нет.
– Как это нет? Вон же синие стоят.
– Так те чашки заняты, я в них крупу замочила.
– Как же я без чая, бабуль? У меня без него ведь желудок болит. А вдруг я умру от гастрита желудка?!
Я так расстроилась, даже глаза вытаращила, чтоб не заплакать. И думаю, что умру теперь точно. И ведь ещё столько не сделала в жизни! От такого горя как плюхнусь на ту самую табуретку с приделанной скотчем ножкой…
Упала я так здорово, что еле поднялась. А меня ещё и отругали вдобавок страшно: за испорченный пол, за табуретку, за враньё…
Следующие два дня я и носа из дома не высовывала – линолеум оттирала. Потом Верке ролики вернула со словами:
– Ну их, Вер, дурацкие ролики. Они в первые тридцать минут сломались, а я из-за них два дня под домашним арестом полы драила.
Верка от смеха чуть со стула не свалилась.
– Чего смеёшься, как ненормальная? – обиделась я.
– Да я с мамой поспорила, на какой минуте ты их сломаешь.
– И кто же выиграл? – всё ещё обиженно спрашиваю я.
– Обе! – смеётся Верка. Мы обе спорили, что в первые же тридцать минут.