Осторожно! Лиэн на мели - стр. 21
— Не знаю! И знать не хочу! Они чужаки, а ты… Ты предательница, Фиолка!
— Это я-то?!
Странные, конечно, политические дебаты, но слушать их больше я была не намерена. Стук снова стих, а мокрый чепчик Измиры, вместе с ней самой, успел покинуть пределы этой комнаты.
Я глубоко вдохнула и осторожненько прошмыгнула в коридор.
Сухой пол не порадовал меня скрипом половиц. Не радовали и квадратные метры. Стоило вытянуть в стороны руки, как пальцы касались двух противоположных друг другу стен. В таком коридоре вдвоём не разойдёшься, уж больно узкий. Шесть шагов, примерно, шесть метров и можно уже было полюбоваться единственным источником освещения — окном, с запотевшими стёклами и деревянной рамой с облупившейся синей краской. Вблизи, аккурат под ним, вниз вела добротная лестница из тёмного дерева, а вот внизу… Внизу уже можно было увидеть подобие ковра, который вряд ли возьмётся очистить хоть одна клининговая служба, до того он был запачкан и испорчен, покрыт слоями грязи и масляными пятнами, и Измира.
Женщина стояла внизу, облокотившись обо что-то из мебели, и выглядывала из-за стены.
Я мысленно застонала. Хотела провести рукой по запотевшему стеклу и хоть краешком глаза посмотреть, что же вокруг делается, но предпочла не тратить время на эти глупости.
Тут уж увольте, у меня только два пути: либо что-то предпринимать, чтоб не дай бог не хоронить детей и не возиться с ними болезненными и больными; либо рвать отсюда ноги, чтоб, опять же, не хоронить детей и не возиться с ними больными. Я как-то до своих лет долила и ни одного покойника не видела. Я их, скорее всего, тоже боюсь!
— Почему ты не открыла дверь?! — грозно и громко поинтересовалась я, ступив на лестницу. — А если это был лекарь? А если они могли помочь детям?
Измира вздрогнула и обернулась. Приложила палец к губам, кивнув куда-то в сторону, чем ещё больше меня разозлила.
Преодолев половину пути, я стала присматриваться ко всему, что меня окружало, более тщательно. Света стало меньше. Окно, оставшееся позади, давало хорошую видимость на том участке лестницы, что я уже преодолела, и немного рассеивало свет у самих перил. Но как бы я ни старалась, моя ступня угодила во что-то холодное, мокрое и вязкое, а я, взвизгнув, дёрнувшись и вытаращив глаза, потеряла равновесие и полетела вниз, тщетно махая руками, аки нерадивый птенец, не умеющий летать.
Ожидаемо, за что-нибудь ухватиться у меня не получилось так же, как и взлететь. Грохнулась я эпично, распластавшись на грязнющем ковре звездой. Наделала столько шума своими визгами и криком, что даже толком не поняла, почему это вокруг меня вдруг стало так многолюдно.