Осторожно, двери открываются - стр. 6
– Мы поедем с тобой в Мариинский театр вместе. Как только мне дадут перерыв, сразу туда. И в Карелию. Обещаю.
Девушка улыбнулась. Бывает полезно уехать. Расстаться на дни, недели и потом встретиться, представив, что прошло десять лет. Увидеть в голубых глазах танцора шалость, игривость. Его скользящую нежность по её рукам. Наконец, она снова ощутила, что Лёшка тоже соскучился по ней и взгляд её засиял.
– Как ты провёл эти дни?
Больше всего танцор кордебалета ждал часы блаженства, когда можно будет, гордо выпрямившись, рассказать, как его все эти четыре дня осыпали похвалой на репетициях. Не забудет рассказать, как в апреле едет на гастроли в Европу. Сметая с блюдца дольки яблок говорить и говорить. О себе. Кому если не своей любимой об этом? Танцор номер 45 в списке Большого театра. Успех его оценит только она. Любимая. Родная. Молчаливая. В быстром такте на тональности адажио Лёша и не ждал, что Таня спросит, – «Как так? Тебя взяли на гастроли? За какие заслуги?». Он прекрасно знал, что она может спрашивать с упрёком. Она знала, что ему этот тон не понравится и вечер перестанет быть томным. Она обмакнула свои губы салфеткой и ничего, кроме комплиментов, своему драгоценному не говорила.
Можно не отвечать на его фразы, а любоваться модельным личиком. В паре должен кто-то выполнять эту функцию: смотреть влюблённо, безумно на другого. Таня. Она водила по своей шее пальцами и наблюдала как меняется выражение голубых глаз: радость, настороженность и томное «ничего» при взгляде в её сторону. На ровных, слегка полноватых губах Лёши оставались ещё крошки и девушка могла бы провести по ним языком, упираясь ладонью в его гладкую щеку. Но всё это было лишним. Не совпадающим с его внутренней гармонией. Он говорит о себе, а она сидит напротив думает о нём в его же присутствии. До глухоты. Ключицы, кадык, вены на пальцах…
– Тань, слышишь меня, нет? – парень щёлкнул пару раз пальцами перед кончиком её носа. Его встретил стеклянный взгляд и молчание на вопрос, – «Как ты думаешь, с Леной мы бы смотрелись в дуэте?».
– Что? – карие глаза, в фарфоровом состоянии, моргнули и Таня расправила пальцы своей руки веером, поправляя вилку на столе. Отголосок из поезда заморозил ум: «Хорошо, бывает, три часа никуда не спешить. Не идти никуда. Полезно, бывает, не бежать».
Таня опустила голову, сжав губы.
– Ты вся уставшая, заторможенная, – Лёша поднялся со стула, чтобы оказаться рядом. Поцеловать в макушку. Тяжко вздохнуть. Закрыть глаза и вновь вздохнуть, прежде чем взять свою девушку на руки. В кресло, в кровать, спать – вернуть в её нехитрый образ жизни.