Осторожно, двери открываются - стр. 40
А она остаётся, отыскивать на лице покупателей следы благодарностей. Тане редко приходило на ум пересчитать деньги, которые дают. Это было напрасно. Её мерилом была радость на лицах людей и робкое «спасибо». Девочкой её учили радовать людей за даром. Ведь это люди, а ты танцуешь для их счастья. Установки детства она пронесла и в новую, непростую жизнь.
Когда осталась одна, Таня быстро подъехала к окну, чтоб увидеть как с автостоянки выруливает Лёша. Она вздохнула, прижала свои руки к груди крепко-крепко и, сомкнув веки. Пускай он не лихачит на дороге, молю.
***
В четыре часа по полудню Пушкинская площадь была почти нелюдима. Пустой сквер, сомневающееся солнце спрятанно под серым небом и два пассажира, вышедшие с разных сторон: блестящего на солнце BMW и станции метро. Две точки из школьной программы, А и Б, движение коих происходило с одинаковой скоростью.
Юра с улыбкой поздоровался с Таней и заметил, что она, как и в первую встречу, оказалась слишком строга. Смотрела по сторонам. В желании найти предлог уйти. Передумала. Точно. Перепутала «не встретимся» с «да, почему бы и нет».
– Знаешь, а мне больше нравится, когда ты улыбаешься, – парень подмигнул, стараясь быть похожим на тех, кто безоговорочно вызывает впечатление невинных мальчиков с чистыми помыслами.
– Да неужели? Уже условия диктуешь. Это интересно. Что дальше: будешь мне рассказывать как одеваться? Что пить и во сколько на улицу выходить? – Таня не заметила собственную грубость, не выезжая из утреннего состояния. А Лёша ведь даже напоследок ничего не сказал, не поцеловал. Она так хотела его снова приобнять, подарить себя на пару минут. Куда он испраряется, когда они оказываются наедине? Почему это какой-то пацан в клетчатой рубашке уводит правила жизни Алексея: гуляет, заботится, шутит. Почему он, чёрт возьми?
– Если ты передумала видеться, то могла бы просто написать. Я понятливый, – курьер понурил голову и зашуршал льдинкам лужи, перед тем как уйти. Сегодня он предусмотрел свой внешний вид (оставил рабочую толстовку и бейсболку в офисе), заменил зимнюю куртку на осеннюю (так лучше: видно стройность его фигуры) и почти зашёл в парикмахерскую, но время неумолимо поджимало. А она сидела напротив, отвернув от него голову и ничего не говорила. Да, надо было рассудить верно, что у неё парень, строгое балетное воспитание и даже дурака ради она не будет слоняться в компании парня, которого так до сих пор по имени ни разу не назвала. Стойко Юра принял эти правила чужой жизни и развернулся уйти. И лишнего лучше не говорить.