Осторожно, двери гештальта закрываются - стр. 9
– А теперь селфи на память, —сказала она и сфотографировала нас на свой телефон, предварительно вытянув губы уточкой.
В принципе, я была не против. На мне было дымчатое парео, купальник мне подошел идеально, выгодно демонстрируя мою фигуру. Теперь я могла увезти море с собой не только в своей памяти, но и в виде фоток, это было еще приятней.
Рядом с нами, где-то на расстоянии ста метров, была небольшая деревянная кафешка с романтичным названием «Даль», похожая на открытый домик, где продавались напитки и морские закуски. Рядом с кафешкой стоял фургончик, который привозил туда продукты. Авена очень обрадовалась, когда увидела там свою знакомую. Она помахала ей рукой и упорхнула к ней.
Я слышала, как по пути она воскликнула: «Ольга, моя дорогая!» Издали я видела, как они о чем-то оживленно беседовали, но я была даже рада, что Авена ушла, потому что хотела насладиться видом моря.
Она вернулась минут через пятнадцать с двумя коктейлями в руках.
– Я помню, ты любишь мохито, – сказала она, – мы его пили с тобой. Вспомним старые добрые времена, – протянула один бокал она мне.
– Здорово, – сказала я, приняв из ее рук бокал с трубочкой.
– Там еще много напитков и закусок, – показала взглядом она на кафешку. – Пойдешь? – предложила Авена.
– Я не голодна, – ответила я.
Авена залегла со мной на светло-бежевое покрывало, чтобы смотреть на море. Она делала глоток из бокала, а потом рассказывала про Шона, говорила, что сильно скучает. Ее голос сливался с шумом моря и растворялся в нем, это обволакивало и успокаивало меня, как будто покачивало в морской колыбели, но она вдруг сказала:
– Хочешь, я покажу его фото?
Я вздрогнула, сразу переместившись из морского дурмана в реальность.
– Нет, – резко оборвала ее я, почему-то сжав горсть теплого песка в руке. – Давай потом, – сказала я и быстро перевела разговор на другую тему.
Я сказала, что натерла мозоль тесной обувью. Хорошо, что так оно и было, но я это заметила только сейчас, увидев покраснение на мизинце левой ноги. Авена сказала, что у нее ей пластырь. Я обрадовалась, что она поймала наживку, ведь палец пластырем залечить можно, а душу, в которой рана, не закроешь никаким пластырем. Я не хотела, чтобы она мне показывала на фотографии Шона, потому что мне ей показать было некого.
Глава третья
Я надеялась, что легкий загар мне обеспечен, потому что не хотела сильно выделяться на фоне ее загорелых друзей и чувствовать себя в прямом смысле белой вороной. К тому же мой темный цвет волос только подчеркивал бледность моей кожи, столько лет не видевшей солнца.