Остаюсь оптимистом - стр. 54
Я ожидал, вот-вот недовольство выплеснется наружу. Так оно вскоре и произошло. Мы стали реже общаться, и я сосредоточился на городских делах. А потом, когда решался вопрос о моем выдвижении на пост второго секретаря Ставропольского крайкома КПСС, бюро крайкома единодушно высказалось в поддержку моей кандидатуры. Ефремов же лишь сказал:
– Езжай в Москву, в орготдел ЦК. Там твоих заступников хватает.
И никаких напутствий.
В Москве на Старой площади в орготделе со мной беседовал заместитель заведующего отделом Е.З. Разумов, потом состоялись встречи с секретарями ЦК Капитоновым, Демичевым, Кулаковым, и вопрос о рекомендации меня на должность второго секретаря крайкома был решен.
На пленуме Ставропольского крайкома КПСС, состоявшемся 5 августа 1968 года, я был избран вторым секретарем краевого комитета партии единогласно. Вопросов ко мне не было. Но я-то прекрасно знал, что среди дружно и дисциплинированно проголосовавших «за» были и те, кто решительно выступал «против». В их числе поначалу находился и сам Ефремов.
Сразу же после моего избрания он взял отпуск и, так и не побеседовав со мной, уехал в Кисловодск. А когда он вернулся, ни он, ни я ни разу не помянув прошлое, стали налаживать совместную работу. После двух-трех месяцев взаимной адаптации у нас сложились нормальные отношения, которые даже при самых острых разногласиях оставались неизменными.
Леонид Николаевич побаивался любых конфликтов. При этом опыт и чутье у него были колоссальные. На любой «сигнал снизу» надо было как-то реагировать. Ведь рано или поздно жалобы эти вылезут наружу. Но как реагировать? И Ефремов нашел простейший выход – он перепоручал все эти дела мне. Приходит очередное письмо, он вызывает меня, и – из рук в руки – поезжай, мол, разберись, но письмо нигде не регистрируй, там посмотрим.
А весной 1970 года желание Ефремова наконец-таки осуществилось – его перевели в Москву. Он был утвержден первым заместителем председателя Государственного комитета по науке и технике СССР, и поэтому его освободили от поста первого секретаря крайкома. Предложение избрать на этот пост меня встретили аплодисментами. Избрание прошло единогласно: члены крайкома, естественно, знали меня хорошо и, помимо прочего, были довольны тем, что впервые за все годы этот пост займет не «приезжий», а свой, ставрополец.
С моим избранием первым секретарем создалась уникальная ситуация. Дело в том, что все остальные секретари и члены бюро крайкома были значительно старше меня.
Мне кажется, чтобы осмыслить внутреннюю структуру и механизмы существовавшей в стране системы, очень важно понять особую роль первых секретарей республиканских ЦК, обкомов и крайкомов партии. Они являлись одной из главных опор режима. Через них, при всей отраслевой и административной раздробленности аппарата, связывались в единую систему все государственные и общественные структуры. Они составляли большинство в Центральном Комитете КПСС, фактически их голосами избирался Генеральный секретарь, и уже это как бы ставило их в особое положение.