Оставаться собой - стр. 4

Детство моего поколения в военные и послевоенные годы прекрасно описано в эссе «Родное» моего друга всей жизни Кирилла Градусова. Она находится на моей книжной полке у рабочего стола, желающие могут брать почитать, может, у кого-то хватит сил оцифровать её и сделать электронный вариант. В книге написано довольно много и про меня. Так что не буду рассусоливать, а ограничусь фрагментами биографии лично для меня интересными.

Население Заволжья состояло тогда из рабочих, вкалывающих на заводах на той стороне реки, крестьянок – жён рабочих, целыми днями непрерывно ухаживающими за скотиной и птицей на подворье, и микроскопической прослойки репрессированной интеллигенции, которая работала на той стороне, а здесь снимала дешёвые комнаты в частных домах. Немногим, как нам, повезло заиметь свой дом после пятнадцати лет съёмного жилья. Кроме перечисленного, попадались вкрапления среднего класса и мелкой номенклатуры.

Соответственно, детские и подростковые компании, расслаивающиеся, в основном по возрасту, делились на три чётко выраженные социальные группы. Первая, самая многочисленная, – хулиганьё в детстве, шпана в подросте и бандиты к 18-ти годам. Родители, рабочие и крестьяне, мечтали, чтобы их оболтусы не сели в тюрьму до призыва в армию, откуда они возвращались нормальными, сразу женились и шли на заводы, где работали их отцы. Вторая группа, довольно многочисленная – дети среднего класса и номенклатуры, вполне адекватные приличные и общительные, в этой группе было много девочек. Третья – дети семей репрессированных, воспитанные и образованные, дружившие, в основном, между собой. Их было немного. Разумеется, были случаи взаимного общения и контактов между группами. И редко кто-то, например, как Кирилл и я, постоянно общались с контингентом всех трёх групп. Нужно учесть, что в школах учились все вместе, термина спецшкола не существовало, школьной формы тоже не было. Последний вариант отношений – личная дружба, независимо от клана, такая как у меня с Кириллом и у меня же с представителем среднего класса удивительным Валеркой Перемутовым, о чём скажу ниже.

Группировки хулиганья и шпаны взрослели поколение за поколением, старшие учили младших воровать и нападать на пьяных мужиков стаями и пр., используя методы кнута и пряника в виде игры в карты на интерес и в долг. Именно с тех пор я ненавижу блатные карточные игры и прохладно отношусь ко всяким «ап энд даун» и другим подкидным дуракам, хотя за границей целый сезон в своей международной компании играл в спортивный бридж, а также освоил французский белот и обучил ему Машуню и Антонина. Тоник, по-моему, всю жизнь в него играет с друзьями, благо это игра не на деньги.