Оставаться собой - стр. 15
Старшая пара обвенчалась в Острове, а младшей пришлось ехать в деревню, где за золотой рубль их венчал пьяный сельский священник: церковь не одобряла подобные браки, опасаясь кровосмешения будущего потомства. И тут грянул февраль 17-го, а за ним и октябрь. Братья Савровы не желали участвовать и сбежали из Питера, чтобы спрятаться в Острове. Но колобки от красных ушли, а от белых лис не смогли. Их мобилизовали в армию Юденича, присвоили офицерские звания как студентам и назначили командовать артиллерийскими батареями. Повоевать они не успели, так как Юденича из Острова вышибли, а в Прибалтике их интернировали в плен, т.е. жили они без конвоя на хуторе и сами искали работу, чтобы не умереть с голоду. Сёстры мотались между Островом и Киевом, где оставалась родители (дядя Федя умер в 1916 году и похоронен в семейной усыпальнице в Острове). Лиду́ рассказывала мне, как она уже беременная в 1918-м вывозила их из Киева в Остров. Общий вагон, забитый под завязку военной и гражданской толпой, шагу ступить негде, а ей надо в туалет. И вот она, продираясь, добирается до заветного места, а там дверь настежь, сидят друг на друге три матроса, нижний на унитазе и в руке заряженный маузер. Картина! К счастью поезд сделал остановку, и какой-то дядька в тулупе вывел её в поле, сделал из тулупа шатёр и сказал «опростайся».
Родня продолжала жить в доме дяди Феди, там 14 сентября 1918 года и родилась мама. Ею занималась бабушка Ольга Максимовна (см. воспоминания мамы) Она и к тому времени очень больной Василий Васильевич практически друг за другом ушли из жизни в 1919 году.
Братья Савровы после освобождения из плена скрылись в Петербурге, полагая, что в большом городе легче спрятаться. Но ЧК арестовало их в июле 1921 года и посадила на три года в тюрьму. После отсидки Константина по слабому здоровью оставили при тюремной бухгалтерии, а Антонина, очень крепкого и сильного, вынудили отправиться на лесоповал (см. воспоминания мамы).
В 1928 году он с бабой Лидой и малышкой-мамой отправился в Рыбинск к Шустовской родне. Так началась Рыбинская эпопея моей семьи, где к концу двадцатых годов собрались обе пары Савровых с подростком-мамой, её дядя Константин с бабой Аней и их маленькой дочкой Аллой, и дедушка Иван Михайлович с моей прабабушкой Анной. Апофеозом стал ноябрь 30 года, когда братьев снова арестовали якобы за участие в офицерском заговоре. Константина по здоровью отправили в ссылку в Архангельск, а Антонина в концентрационный лагерь под Котлас, где он и был убит в 1933 году. В хрущёвские времена браться были полностью реабилитированы, благодаря настойчивости моей младшей сестрёнки Машеньки мы получили соответствующие справки. Мамин дед Иван Савров умер в Рыбинске, где и похоронен.