Остаться в живых - стр. 22

– Где я? – спросил Дан, и девушка вздрогнула.

Лицо Эливьетты словно застыло, а огромные светло-голубые глаза от удивления стали еще больше, взглянув на него с ярко читаемой обидой и недоумением.

Вопрос прозвучал на совершенно незнакомом языке, и только врожденные способности драконов, для которых, как известно, нет языковых барьеров, помогли Эливьетте понять сказанное. Но не чуждый язык поверг девушку в шок. Она поняла, что заклинание вернуло в безжизненное тело душу, вот только эта душа оказалась не душой ее брата. В теле Данхельта обосновалось чужое сознание!

– Где я? – прохрипел Глеб пересохшими губами, с трудом покачнув гудящей и тяжелой, словно залитой свинцом, головой. Волков сфокусировал взгляд, но смог разглядеть только высокий, выкрашенный в белый цвет потолок. Последнее, что он помнил – стремительно падающая на голову палица «варвара», после чего наступил провал в памяти. А в сочетании со светлым потолком все это подталкивало к мысли, что он оказался в больнице. Следующей мыслью было – небось, до сотрясения доигрался, придурок! Потом в поле зрения появилось красивое женское личико. А медсестрички здесь ничего! – возникла восхищенная мысль, но тут же сменилась недоумением, когда медсестра с радостным криком бросилась к нему на грудь, обнимая и целуя. Глеб попытался припомнить, кто эта девушка и когда он мог с ней познакомиться, поскольку, как он подозревал, медсестра вряд ли бы стала бросаться с такой радостью на пришедшего в себя пациента. Вспомнить он ничего нового не смог и решил, что это новый Сашкин розыгрыш, а значит, можно не забивать голову – все разъяснится само собой – и переспросил:

– Где я? – в этот раз слова прозвучали намного отчетливее.

Реакция девушки оказалось удивительной – она замерла на месте, отстранившись от него, а в глазах ее плескался целый океан горечи. Глеб даже почувствовал себя виноватым, словно чем-то ее обидел. Сильно обидел – до глубины души! Ему захотелось извиниться, но нужные слова, как назло, не находились, а потом Волкову стало не до оправданий.

Он вдруг с огромным запозданием сообразил, что лежит совершенно голым перед незнакомой девушкой, да и сама незнакомка… тоже не блещет обилием одежды. Скорее, наоборот, блещет полным ее отсутствием. Глеб попытался отодвинуться в сторону, и щеки его запылали румянцем, когда он, неуклюже качнувшись набок, скользнул набухшим половым органом по гладкой, шелковистой коже бедра девушки. Незнакомка тоже покраснела и, оттолкнув Глеба руками, так, что Волков крепко приложился затылком, отскочила от него подальше, что-то выкрикнув на незнакомом языке и безуспешно пытаясь прикрыться руками.