Останься в Вейзене - стр. 23
Он разговорчив. Это радует. Вдруг получится выведать что-то интересное? Да и когда ещё выпадет шанс поговорить с кем-то… кем-то таким?
– Я все-таки не отказался бы узнать, как вас зовут, – заметил Гетбер, когда мы двинулись вдоль коридора. Со стороны, наверное, могло показаться, будто он – суровый профессор, а я – косячная студентка, прижимаю к себе листок, как щит, но какова цена щита, сделанного из бумаги? – Поскольку вам моё имя известно. Не люблю, когда мои собеседники обладают надо мной неким преимуществом.
– Я забыла, как вас зовут, – солгала я.
– У вас слишком честные глаза, безымянная незнакомка. Когда вы говорите неправду, в них вспыхивает злобная искорка, которая в ту же секунду выдает ваши умыслы. Но, хорошо, предположим, что я вам поверил. Меня зовут Гетбер, – и он протянул правую ладонь.
Мимо нас шли студенты, перемена все-таки, и некоторые из них даже здоровались с Гетбером, а он кивал им в ответ. К счастью, мои подопечные все до одного исчезли в неведомом направлении, и мне на глаза никого знакомого не попалось.
– Варвара, – я приняла рукопожатие. Ладонь у Гетбера оказалась неожиданно большой, сильной, и от прикосновения к ней меня будто слегка ударило током.
– Бр-р-р, – поежился он. – Какое опасное имечко! Нет ли у него другой, более безопасной, формы?
– Что вы имеете в виду?
А вот и лягушки. Феранта своими откровениями научила меня почаще смотреть наверх. И, хоть и не без труда, но я разглядела узкий проход, заставленный книжными шкафами. Однако мы не стали к нему подниматься – свернули направо, в ещё один коридор, из которого можно попасть в аудитории.
– Очень уж оно напоминает одно заклинание. Первая его часть звучит как «ва», с такой, знаете, запятой в конце, началом вашей игривой «р». А вторая как «вэйр». Дословно переводится как «зажги искру». Это язык одного древнего народа, что много столетий назад жил на этих землях. Раньше у талантливых людей было больше времени, – Гетбер вздохнул, – вот они и изобретали волшебство.
– И чем же это плохо?
– О, волшебство, на самом деле, не самое приятное изобретение. Начнём с того, что оно доступно лишь кругу избранных лиц – и, как следствие, не самым лучшим образом влияет на характер тех, кто в эту группу вхож. Далее, оно вносит суету в расстановку приоритетов. Маг может посвятить большую часть своей жизни определенной сфере, аспекту, который в итоге окажется интересен только ему одному. И забыть о вещах, куда более важных… Магия непредсказуема и неподатлива, она коварна. Или вопрос касался вашего имени? – опомнился Гетбер.