Останься. В плену у зверя - стр. 34

Всё казалось неправильным, грязным. И она передо мной, и я сам. Даже показалось на краткий миг, что стоит ей начать приставания первой, отвечу откровенной грубостью. Хотя уж кто-кто, а эта женщина передо мной ни в чём не была виновата.

– Что такое? Ты устал?

Оборотница неспешно подошла сзади, неслышно взобралась на кровать и начала осторожно массировать мне шею и плечи. Я сцепил зубы, чтобы сдержаться. Внутри всё клокотало.

– Не трогай.

Она тут же убрала руки, потому что в просьбу неосознанно добавил приказ главы прайда, что не позволило ослушаться. Только видимо она и не собиралась. Потому что дальше её заигрывающий, кокетливый тон вдруг изменился.

А я неожиданно понял, что никогда с ней не говорил даже толком, поэтому и представить себе, что она может общаться нормально, без флирта и прочих штучек, просто не получалось. Да и не пытался, если быть честным. Уже давно поняв, что ребёнка она мне не подарит, больше её не рассматривал не только как спутницу, но и как женщину нормальную, с которой можно просто говорить о чём-то. Оправданием мне служило лишь то, что её кажется всё устраивало, поэтому встречались мы вовсе не для разговоров.

– Оу… В этом смысле? А я всё думала, когда же. Это из-за неё, да?

Ты глянь, какая проницательность.

– Не лезь не в свои дела.

– Эрнард, расскажи мне. Тебе же не с кем даже поговорить больше.

– Ещё я только душу перед тобой не изливал.

Она весело рассмеялась, будто я пошутил, а не обидел, но продолжила выглядывать из-за спины. Надо же, впервые слышу её смех. Он, оказывается, у неё довольно приятный.

– А ты думал, я гожусь только для одного?

Грациозно перебравшись вперёд, женщина уселась рядом со мной, по-турецки сложив ноги. И я в кои-то веки посмотрел в её лицо. Красивое и совершенно не глупое. То, что она не уродина, я знал. Но вот прямо сейчас будто увидел впервые. Так странно.

Оказывается то, как выглядит человек (хоть и от человека в ней ровно половина), зависит от нашего к нему (ней) отношения. Прежде я видел лишь упругие, горячие губы, которые издавали весьма недвусмысленные звуки. Теперь оказалось, что к ним прилагается миловидная внешность и глубокие глаза с пытливым взглядом.

А тем временем она продолжила, ничуть не смутившись моих разглядываний и тона. Хотя о чём я? Какое смущение между нами?

– Нет, мне безусловно жаль терять такого любовника, как ты. Но и стать твоей личной жилеткой, я тоже не против. Всё равно понимала, что рано или поздно ты дашь мне отставку из-за той девочки.

Я нахмурился, силясь понять, откуда такая осведомлённость. Ну ничего себе мысли у моей «всего лишь временной женщины».