Останний день - стр. 45
Воронецкая, словно почуяв, что я на нее смотрю, сонно приоткрыла глаза и улыбнулась. Хорошо так, по-детски, трогательно. И не скажешь ведь, что рядом ведьма лежит. Женщина и женщина, красивая, домашняя.
Одно жалко – это очарование продлилось недолго.
– Чего уставился? – недовольно спросила Стелла у меня, и ее рука дернулась так, будто она хотела закрыть лицо. – Отвернись, я встану.
– Хорошо, – покладисто согласился я, выполняя ее просьбу. – Как скажешь. Халат, если что, в шкафу, на второй полке сверху.
– Небось, твоей подружки? – язвительно спросила Воронецкая. – Я, знаешь ли, крайне брезглива, потому…
– Не хочешь – не надо, – перебил ее я. – Чем богаты, тем и рады. Как вариант – у меня футболок полно, бери любую. Мне не жалко, я не жадный.
– Сказала бы какую-то гадость на данный счет, но против правды не попрешь. – Стелла скрипнула дверцей шкафа. – Это на самом деле так. Хуже того – ты еще тот мот, не сказать растяпа. Если посчитать все деньги, на которые тебя Шлюндт надул, получится изрядная сумма.
– Полагаю, что он надул бы меня даже в том случае, если бы я торговался за каждый рубль. Так уж Карл Августович устроен. И вообще, мне кажется, что если он на ком-то за день не наживется, то ночью не уснет.
– Валер, а ты никогда не задумывался о том, кто он вообще есть такой? – задумчиво произнесла Стелла. – Да ты повернись уже, мне со спиной разговаривать дискомфортно.
И как она это делает? В душ не ходила, макияж не накладывала, но передо мной снова девица вполне себе цветущего вида. И куда же делась та дама средних лет, что пять минут назад обнимала меня в постели?
Тайна сия великая есть. А если проще – ведьма – она и есть ведьма.
– Думал, – ответил я на вопрос напарницы, – но ответа не нашел. Была у меня версия, что он лепрекон, больно уж злато-серебро любит, но что исконному обитателю Ирландии делать на среднерусской равнине? У нас и климат не тот, и пиво вместо эля. Да и потом, лепреконы не столько тащат каждую монетку в свой карман, сколько горшок с уже приобретенным стерегут, а Карл Августович все время в погоне за новой наживой проводит.
– Ну да, версия так себе. – Стелла уселась на стул, подогнув одну ногу под себя. С учетом того, что она все же проигнорировала халат и натянула футболку, картина вышла из числа тех, что будоражат во снах воображение старшеклассников. – Но моя еще хуже.
– Если не секрет?
– Мне как-то после бутылки «Шериданса» пришло в голову, что он дракон. – Воронецкая цапнула со стола телефон и начала в нем копаться. – Вот они как раз любят золото больше всего на свете и вечно его копят. Да и внешне он на него похож, согласись. Эти глаза колючие, змеиная улыбка, челюсть нижняя неподвижная… Бр-р-р… Как есть гад ползучий. То есть летучий. И все бы ничего, но есть одно но – драконов не существует. Все есть: ведьмы, ведьмаки, гули, домовые, мавки, полуденницы, огневики, арыси, водяные, Лихо Одноглазое, Кощеевичи, – а драконов нет. По крайней мере, как ты выразился, на нашей среднерусской равнине. Нет, даже не так: никто никогда их не видел и о них не слышал, даже те, кто долго мотался по миру. То ли и не было драконов никогда, то ли вымерли они вместе с динозаврами.