Останемся врагами - стр. 56
– Ты следил, что ли? – огрызаюсь.
– Не я, Антонина доложила.
– Стукачка, – бурчу под нос и говорю уже громче: – Я не хочу есть.
– Так нельзя.
– Отстань, па, пожалуйста.
Папа ворчит и наконец-то уходит.
Не хочу разговаривать с ним. Вообще не хочу говорить ни с кем. То, что вчера рассказал отец, в буквальном смысле выбило из-под ног почву.
Варшавский… Та самая фамилия, что день и ночь звучала в нашем доме пять лет назад. Я была совсем зеленым подростком и не вникала, кто это и что, но в глубине души сочувствовала этой Алине и ее бедным родителям.
Может, так нельзя говорить, но Максим был плохим человеком и разрушал все, что попадалось на его пути. Включая людей. Он крал у отца, влезал в баснословные долги, влипал в неприятные истории и принимал запрещенку. Он же подсадил на нее и Алину, которой на момент их знакомства было как и мне сейчас – восемнадцать. А потом, будучи в полном неадеквате, повез на том злосчастном байке…
Я была совсем юной, но понимала, что виноват был именно Максим, но отец, дабы обелить нашу фамилию, сделал все, что в его силах, чтобы перевернуть ситуацию в свою сторону. Алина из жертвы слепой любви к плохому парню превратилась в конченую шаболду, и вообще на момент аварии за рулем байка внезапно оказалась она. Дело дошло до абсурда, но отец не жалел ни денег и времени, чтобы замять разгорающейся вокруг нашего имени скандал. Я слышала, что родители девчонки тоже не из бедных, но влияние и связи моей семьи были на порядок выше.
Я даже не знала, что у нее был брат. Может, и слышала когда-то краем уха, но столько прошло лет… А им оказался Матвей.
До сих пор не укладывается в голове. Немыслимо! Каким образом он оказался там же на дороге? Почему не сказал сразу кто он? И зачем был весь этот цирк с обычным нормальным парнем?
Ведь он совсем далеко не обычный. За эти годы бизнес его семьи стал на порядок выше и крепче, более того – сейчас Варшавские прямые конкуренты отца.
Само собой я об этом не знала, за все эти годы я ни разу не поинтересовалась, что там сейчас с ними происходит, и думать про них забыла, но как вышло, как минимум один член их семьи никогда не забывал про нас.
Отец допытывался, что именно "этот гад" мне сделал, а я даже не знала, что ему ответить. Он виноват, безусловно, но и я виновата не меньше. Виновата в собственной наивности и глупости.
Я САМА повелась на его обаяние, сама поехала с ним и сама же согласилась с ним переспать. Он не заставлял меня и не насиловал. Хотя мог! Он мог сделать это со мной еще в той гостинице, завести по пути в любой лес, взять меня, не церемонясь, в ту нашу первую ночь на кухне… Он мог сотворить со мной все, что угодно, но не сделал этого. Почему?