Остальные тридцать два. Полное собрание рассказов - стр. 15

– И вчера он просто вышел в город, чтобы взбодриться, – предположил я.

– Нет, – произнес управляющий. – Понимаете, это очень странно. Все это muy raro. Это я узнал от полицейских, а они, если захотят, могут быть очень дотошными. Они допросили товарищей из мебельной мастерской, где он работал. Ее адрес установили по профсоюзному билету, который нашли у него в кармане. Оказалось, что вчера он купил этот флитовый распылитель и одеколон, чтобы устроить шутку на чьей-то свадьбе. Он им сам об этом рассказал. Купил он все это в магазине напротив мастерской. Адрес значился на флаконе с одеколоном. Сам флакон нашли в туалете. Видимо, там он заряжал свою «пушку» одеколоном. А по дороге он, наверное, зашел сюда, чтобы переждать дождь.

– Я видел, как он пришел, – вставил официант.

– Ну, а тут веселятся, поют, вот и он развеселился.

– Да, он был весел, это точно, – сказал я. – Прямо-таки порхал от стола к столу.

Управляющий продолжил с беспощадной испанской логикой:

– Вот к чему приводит пьяное веселье в сочетании со слабой грудью.

– Не нравится мне эта история, – пробормотал я.

– Понимаете, – продолжал управляющий, – это так странно. Его веселость столкнулась с суровостью войны, как мотылек…

– Да уж, мотылек, – покачал головой я. – Типичный мотылек.

– Я не шучу, – посерьезнел управляющий. – Понимаете? Как мотылек с танком.

Сравнение очень понравилось ему самому. Давала себя знать столь свойственная испанцам тяга к метафизике.

– Выпейте за счет заведения, – предложил он. – Вы должны написать об этом рассказ.

Я вспомнил человека с распылителем: серые восковые руки широко раскинуты, серое восковое лицо, согнутая в колене нога… Он действительно чем-то напоминал мотылька, хотя не то чтобы очень. Но и на человека он был не сильно похож. Скорее он походил на мертвого воробья.

– Спасибо. Я бы выпил джина с хинным швепсом, – сказал я.

– Вы должны написать об этом рассказ, – повторил управляющий. – Вот, прошу: за удачу!

– За удачу, – поднял стакан я. – А знаете, та девушка-англичанка вчера сказала мне, что я не должен об этом писать. Что это навредит общему делу.

– Чушь какая, – возмутился управляющий. – Это же очень интересно и важно: ложно понятая веселость вступает в конфликт с непробиваемой серьезностью, к которой здесь всегда склонны. По мне, так это самое необычное и самое интересное из того, что я видел за последнее время. Вы должны об этом написать.

– Ладно, – согласился я. – Напишу. Дети у него были?

– Нет, – ответил он. – Я спрашивал у полицейских. Но вы должны обязательно написать этот рассказ и назвать его «Мотылек и танк». Это очень изящное название. Очень литературное.