Особый случай - стр. 20

Но девственница… это оказалось сюрпризом. У меня случались невинные красотки, но они обычно были такими робкими и неумелыми. А у рыжей Арлисы неумелость с лихвой искупалась страстью.

Наши магии в момент слияния звучали в унисон. Я успокоил ее жар, вызванный дисбалансом магии. Интересно, что же произошло и чьи это руны?

Вот сейчас и спросим.

Я открыл глаза, поворачиваясь и намереваясь обнять отползшую во сне Арлису.

Кровать была пуста. Я даже сначала не поверил глазам. Подушка еще смята, в воздухе запах ее волос, похожий на едва уловимый аромат лесных цветов. Но сама рыжеволоска исчезла.

Я полежал, потом все же встал и заглянул за занавеску, где находилось отхожее место. Рыжеволоски там не оказалось. Так, вряд ли она сунется на палубу. Парням я сказал ее не трогать. Но от пошлых шуточек и комментариев они не могут воздержаться. Да и она вряд ли могла выйти.

Или могла?

Поминая водных духов, нарров и болотных гоблинов, я натянул штаны и выскочил на палубу.

«Морской демон» покачивался на едва заметных волнах, солнце заливало палубу. Впереди, уже близко, виднелся остров Энар, на котором мы частые гости. Много зелени, много скал и крохотные деревеньки, в основном расположившиеся вдоль береговой линии. В глубине острова жили те, кто предпочитал не общаться с пиратами, а заниматься хозяйством, выращивать овец и местных коз, ловко карабкавшихся по отвесным скалам.

Но так или иначе все островитяне имели с нами дело. Целителям мы часто доставали редкие минералы и травы. Могли подкинуть ткани или ножи, пару раз в рейдах попадались корабли, набитые зверьем. Теперь они бродили по полям острова – те, которых мы не забили.

Где девчонка?

Палуба была пуста. Только рулевой, да на самом верху, как всегда, торчал Птиц. Прозвище он получил за привычку водить головой, словно пеликан. И за острый длинный нос. Глаз у Птица всего один, но зато видит он им все и даже немного больше. А особенную страсть питает к двум вещам: дельфинам и арранским рубинам. Именно такой камень он вставил себе на место второго глаза. Зрелище незабываемое. И даже я был впечатлен, когда впервые увидел, как солнце зажигает в рубине зловещие отблески.

Раз он в своем «гнезде», то точно знает, где малышка.

– Птиц! – рявкнул я, спугнув с мачты чайку. – Девчонка, что подобрали, где она?

– И вам доброе утро, капитан, – донесся его хриплый бас. – Что, плохо приголубили? Обиделась?

– Кишки ты кальмарьи, Птиц, – отозвался я беззлобно. – Где она?

– Пес ее знает. Не видел сегодня.

Я молча смотрел на него.

– Не гоню я, кэп, не смотрите так, – начал нервничать Птиц. – Не видел я рыжую.