Особые обстоятельства - стр. 32

– Давай тебе полью. – Я забрала у нее ковш и зачерпнула еще воды.

Дианта подставила ладони, испачканные в краске. Сначала оттерла пальцы, а потом умылась. Я же, заслышав какое-то движение сзади, не глядя, плеснула через плечо воды, отгоняя не вовремя подошедшего.

Судорожный испуганный вздох Дианты заставил оглянуться. Эльф, нарры его подери! По его лицу и рубашке ручейками стекала вода, а сам он сверкал глазами.

– Утро доброе, – ляпнула я.

– Вы так считаете? – проскрежетал он.

Вообще-то да, но об этом я сообщать не стала. Даже неловко стало. Не каждый день прославленных дипломатов водой окатываю. Он стоял возле второй бочки и в руках держал эскиз Дианты. Наверное, тоже пришел за водой и хотел открыть, когда ему прилетело.

– Вы умываться? – Я постаралась сделать вид, как будто ничего не случилось, и поддержать светский разговор.

– Благодарю. Умыли! – едва сдерживаясь, сквозь зубы ответил он и, резко развернувшись, ушел, чеканя шаг и унося рисунок Дианты. Но бежать за ним и требовать вернуть я как-то не решилась.

Вместе с заболевшими я еще отправила в город письмо с четкими указаниями сопровождающим, деньгами для почтового портала и предупреждением, что будет, если они ошибутся. Сыпать угрозами я умела, любила, практиковала. Главное – правильно чередовать их с пряниками.

Крупный город Чори лежал в трех днях пути от нашего лагеря. Проблема – так как грудь сильно мешала при верховой езде. Перетягиваться я боялась, нынешнее мое белье ее не слишком хорошо держало, так что, подумав, я решила поговорить с Диантой.

Правда, на полпути меня перехватила Тильда. Танцовщица изволила выползти из шатра только к окончанию завтрака. Сначала я слышала, как она ворчит на холодную воду, заставляет Дианту подогреть. Затем Тильда страдала по поводу еды. Теперь же поймала меня у входа в шатер.

– Капрал, это возмутительно! Я боюсь за свою репутацию!

Я внимательно осмотрела Тильду от рыжеволосой макушки до кончиков ступней, обутых в бледно-розовые сапожки, после чего решила уточнить:

– За что, простите?

Какой у нее милый дорожный костюм, весь в кружевах, расшитый золотой нитью. Радость и мечта разбойников.

– Эти мужики! – Тильда обвела рукой лагерь и возмущенно продолжила: – Они пялятся, понимаешь? Хотя ты не понимаешь, что такое быть желанной и красивой. Прохода не дают! Я не хочу, чтобы на меня пялилась солдатня!

– Сидите в шатре, – пожала я плечами. – Не вылезайте из экипажа во время переходов.

– Пусть не смотрят на меня! Я запрещаю!

Нервы стали медленно и со звоном натягиваться, как тетива на луке.