Особое положение - стр. 18

Есть обычай дарить понравившемуся парню вот такую ленту с детских кос, выражая свою симпатию и с надеждой, что он обратит внимание и посватается.

Преисполненная ответственности, Сири подошла ко мне, перевязала волосы лентой и старательно завязала бантик. Хотя я обычно перетягивала волосы куском выделанной кожи, благодарно кивнула ей за заботу.

Быстро оделась и протянула руку сестре:

– Ну, что? Пойдем посмотрим, с чем Борк пришел?

Та радостно кивнула и в нетерпении даже потянула за собой. Я хоть и сама сгорала от любопытства, но столь откровенно показывать свои эмоции было несолидно. Зато можно сделать вид, что просто подчинилась детскому энтузиазму. Поэтому влетели в гостиную мы с ней шумно и с улыбками. Смущенно остановились, увидев Борка.

Я не ожидала, что он внутри, но хорошо, что Тамарис пригласила его войти подождать, чтобы не мозолил у шатра глаза. До нашего появления Борк стоял в задумчивости, даже хмурился, но после столь яркого появления, когда было видно, как сильно к нему спешили, он заулыбался.

– О, я не знал, что у тебя в гостях маленькая красавица, иначе бы обязательно захватил с собой угощение.

Считалось хорошим тоном, приходя в гости к тем, у кого в шатре дети, принести засахаренных ягод или иных сладостей сорванцам.

Я быстро справилась с непонятно откуда накатившим смущением и непринужденно взяла на себя роль хозяйки:

– Не переживай! Уверена, Тамарис уже подготовила ей что-то вкусненькое. Присаживайся, – пригласила, указав на топчан.

Он стоял на устланном коврами полу с мягкими тюфяками и множеством ярких подушек. Перед ним был низкий столик с резными ножками, на который Тамарис уже успела поставить чайник с чашками и закуски.

Первой забралась Сири, с ней рядом села я, но Борк расположился напротив, на тюфяке.

– Слышал, тебя можно поздравить? – начал он разговор, пока я разливала чай.

– Будешь ругать? – Я бросила на него взгляд из-под ресниц. В своей опеке Борк уже и Аркелла давно переплюнул. На мое ворчание по этому поводу он как-то заметил, что теперь на нем лежит двойная обязанность приглядывать за мной – и за себя, и за друга. Если брат вернется, он в первую очередь спросит с него, случись что со мной.

Только это мирило меня с такой заботой, которая не пристала по отношению к другому воину. Я заслужила свое право на самостоятельные поступки и отчет должна держать только перед вождем.

– А ты меня послушаешь? – вопросом на вопрос ответил он.

– В другой раз обязательно, – решила умаслить друга. – Но привести аквилла я должна была сама. Как мама.

– Я бы мог просто быть рядом, – укорил Борк.