Особо опасная статья - стр. 7
– У него были спущены брюки, – тихо, но упрямо повторил, пряча «болгарку» в кофр, слесарь с совой на спине.
– Я осматривал себя после нападения! – запротестовал Дюбуи.
– Его били в голову, – вслед за слесарем тихо и упрямо опроверг увертку охранника медик.
– Но я падал! У меня до сих пор болит колено! Прикажите этим людям выйти, господин следователь, я все объясню.
Кряжин поблагодарил спасателей с совами на униформе и попросил выйти для составления необходимых им документов в коридор. Саланцева он озадачил проблемой перекрыть силами оперативников вход в то крыло, где располагался четырнадцатый кабинет.
– У нас уроки, – возмущенно шепнул директор Гоффе.
– А мне насрать, – еще тише произнес Кряжин. Ему ужасно не нравился директор Гоффе, но приходилось всячески делать вид, что он относится к нему с уважением. В этом, во всяком случае, были убеждены окружающие. И даже могли в этом поклясться.
– Жорж Дюбуи, – теперь уже громко произнес следователь, вынимая из папки протокол допроса. – Сейчас вы будете допрошены в официальном порядке, после чего поставите под показаниями свою подпись. Если вы ее поставите под ложными показаниями, я гарантирую вам неприятности, связанные с российским уголовным законодательство. А потому, пока я еще даже не обозначил время допроса, начинайте сначала и всерьез.
Мсье Дюбуи поиграл желваками и нагло посмотрел на следователя. Впрочем, этот взгляд очень забавно смотрелся из-под повязки.
– Я вам слова не скажу, пока здесь не будет консула Франции.
– Да нет проблем. – Кряжин с грохотом захлопнул папку и вынул из кармана мобильный телефон. Поиграл на нем кнопками и спустя мгновение заговорил: – Егор Викторович, в прокуратуру нужно срочно вызвать консула Французской Республики.
«Начальнику следственного Управления Генпрокуратуры звонит», – злорадно подумал Саланцев, глядя на измочаленного телохранителя.
Но это злорадство следователь ошибочно, как показалось Саланцеву, принял за лень.
– А вы, Андрей Андреевич, сию минуту свяжитесь с президентом российской ассоциации телохранителей. Вам известно, господин Дюбуи, что она является филиалом Международной? Я, конечно, не Кутузов, но утру Михаилу Илларионовичу нос тем, что выставлю вас из Москвы в течение двадцати четырех часов. И расстараюсь таким образом, чтобы по возвращении на родину единственная работа, на которую вы могли бы устроиться, – грузчик в придорожном бистро.
Французский язык – язык любви. На нем слагаются романтические песни, и голос той, что заговорила, был похож на бег только что растаявшего ручейка по камням.