Особняк покинутых холстов - стр. 7
– Что это за художник? – поинтересовалась Лилия. – Никогда не слышала.
– Не знаю, – раздалось в телефоне.
– А зачем предлагаешь? – удивилась Лилия.
– Фамилия странная, – опять засмеялась Эльвира.
– Не пойду! Потому что фамилия странная. Думаю, и картины такие же, – отказалась Лилия.
– Поэтому и предлагаю. Не ходить же всегда по Ивановым да Петровым, – раздалось из телефона. – Муж сказал, что сходить стоит, что лучше всего картины у Хаюрдо получаются с женскими мотивами.
– Терпеть не могу, когда ты называешь своего приблудного козла мужем! – вспыхнула Лилия. – Какой он тебе муж? Не называй его так при мне!
– Гражданский, – добавила подруга.
– Придумали название идиоты. Сожитель, и не более того! – отчеканила. – Потому что гражданским называется тот, о котором есть запись в акте гражданского состояния. А твой – обыкновенный хахаль, любовник, казанова, гуляка и тому подобное. Уселся тебе на шею, захребетник. Одно слово – Леопольд. А, кстати, он по паспорту Леопольд или выдумал себе такую кличку?
– Что ты к нему прицепилась? – голос у подруги стал недовольным. – В паспорт я не заглядывала. Но на Леопольда откликается.
– Откуда он знает этого Хаюрдо?
– Понятия не имею. Не спрашивала.
– Что ж он сам не идет на его выставку?
– А зачем он нам с тобой там нужен? Он в картинах разбирается, как сыр в воронах.
– Тогда не ссылайся на его рекомендацию.
– А другой-то нет, – озадачилась подруга.
– Никогда не замечала, чтобы ты любила живопись, – вспомнила Лилия.
– А кого это волнует? – искренне удивилась подруга и засмеялась. – Главное на выставке не разбираться в живописи, а ходить с умным видом и говорить полуфразы и полуслова, в которых нет никакого смысла, ибо там важен не смысл, а чтобы окружающие думали, что ты излагаешь нечто. И потом, не забывай, в таких местах можно приобщиться к высокому искусству.
– Если оно на самом деле высокое, – хмыкнула Лилия.
– Пусть даже не совсем высокое, всего только бугорок, но все-таки искусство, – голос подруги в телефоне зазвенел. – На тебя там люди по-другому смотрят, и ты на людей – тоже. А еще немаловажно: ты сама на себя начинаешь смотреть иначе. Походим по выставке, себя покажем, на людей поглядим.
– А на картины?
– Ты думаешь, в такие места люди ходят, чтобы картины смотреть? – снова громко рассмеялась Эльвира. – Какая разница, чья выставка: Хаюрдо или Петрова-Водкина? Зато где-нибудь можно будет блеснуть умом, сказать, как бы между прочим, что была на выставке Хаюрдо. Такой талант! Такой талант! Редкостный талант! Сама понимаешь, одна его фамилия чего значит – любого поставит в тупик. Всякий тут же подумает, что иностранный художник.