Особняк покинутых холстов - стр. 2

– В таком случае ты сумасшедшая. Но ты мне нравишься.

– Тогда ты точно идиот! – отсекла девушка. – А зачем мне надобен идиот?

– Действительно, зачем тебе нужен идиот? Я пойду, – отступил он на шаг.

– Останься! – остановила она. – Без тебя мне отвратительно! – вздохнула. – А с тобою скучно, – покривила губы.

– Тогда выбери, что для тебя предпочтительнее: скучно или отвратительно, – попросил он.

– Все плохо! – сжала она губы. Однако в искренности ее слов можно было усомниться; впрочем, так же можно было усомниться в неискренности. Скорее кто-нибудь назвал бы ее человеком настроения, ну а кто-то – просто чокнутой. Между тем и тот и другой были бы неправы.

– Тогда выбери третье, – предложил он. – Останься наедине со своим отражением в зеркале.

Она сделала паузу, после которой последовало едва уловимое восхищение:

– А ты далеко не идиот! Ты правда любишь меня? – поймала его глаза.

– Относительно, – прозвучало в ответ. – С учетом твоей антипатии.

– Интересно. Разве так можно любить? – удивилась она.

– Можно. Так любят актрис, когда те выступают на сцене, – пояснил он.

– Понятно, – чуть напряглась. – Вышел из зрительного зала и забыл.

– Нет. Не забыл, – поправил он. – Но запомнил не саму актрису, а образ, который она играла в спектакле.

– Я и говорю, – напомнила девушка. – Ты придумал себе образ и решил, что влюбился в него. Но я не актриса. Я никого не играю.

– А себя разве не играешь? – усомнился он. – В известной мере все люди – актеры. Так сказал классик. А я бы добавил, что хорошие актеры. Люди каждый день убивают друг друга, но при этом внушают друг другу, что ничего особенного не происходит.

– Я никого не убивала! – возразила она.

– Заблуждение, – не согласился он. – Ты убивала в отместку за собственное убийство.

– Но я жива! Разве ты не видишь этого?

– Заблуждение, – повторил он. – Тебя много раз уже убивали. Жизнь твоя стала короче. Конец наступит там, где ты его не ждешь.

– Так происходит со всеми. Никто не ждет своего конца и не знает, где он. – Она посмотрела в зеркало, не увядает ли кожа.

– Только одни живут дольше, а другие меньше, – напомнил он. – Меньше живут те, кто сам не любит и кого другие не любят.

– Глупость! – отринула девушка.

– Давай поспорим, – предложил он. – Кто из нас проживет дольше.

– Тут и спорить не надо. Я моложе тебя! – отмахнулась. – Оставим это!

– Но почему? Ты суеверная?

Она притихла на минуту, набрала в легкие воздух, задержала его, затем разлепила губы:

– Мне почему-то страшно, – прошептала, но затем голос прорезался. – Хорошо! – стиснула небольшие кулаки. – Я согласна!