Особенности воспитания небожителей - стр. 11
Но одно я понял точно: этот одновременно прекрасный и ужасный мир медленно умирал. Потому что его жители забыли фундаментальные законы гармонии.
Я бы еще долго разглядывал окружающую серость, если бы через мою ментальную проекцию по улицам одного из каменных городов не пронеслась одна из тех повозок, издавая ужасно громкие и неприятные звуки. Мой дух потянуло за ней, и внезапно пришло понимание: в повозке ехали люди, в чьи обязанности входит спасать других, когда никто больше помочь не может. Целители… скорая помощь. Слегка странное, но очень точное название.
Эти люди не были ярыми последователями благого пути и не считали себя героями. Я чувствовал от них усталость, тлен равнодушия от бесконечной чужой боли, беспомощность, раздражение и еще далеко не один клубок негативных эмоций. Но они все равно делали свое дело.
Я так и следовал духом за визжащей повозкой, пока та не ударилась в другую, сминая хрупкие человеческие тела в крошеве железных обломков. Это было… страшно. Столько крови и такие искореженные трупы даже демоны после своих нашествий не оставляют.
А еще я увидел глаза одной из женщин, что ехала в повозке. Ее лицо, белое от боли, было совсем незнакомым. Только вот глаза были… лисьи.
И меня выкинуло обратно в себя, перед внутренним взоромзамелькали видения знакомого мира, потом и вовсе стены поместья Тан, кусты жасмина, уже ставшая чуть ли не родной комната… в центре которой была кровью нарисована печать. Печать на хорошо знакомом мне… демоническом языке. А внутри нее сидела моя Янли. Или… не она? У этой девушки было совсем другое выражение лица, и глаза были другие. А потом вдруг… Ну здравствуй, хули-цзин из другого мира. Я понял, что сейчас снова вижу воспоминания Янли, но одновременно как бы нахожусь внутри них и могу с ними взаимодействовать.
Поэтому не удивился, когда девушка в печати внезапно вскинула ресницы и всмотрелась в меня чуть ли не со страхом. Переведя взгляд вниз, удивленно оглядела себя и печать. А затем и вовсе печально поджала губы, тяжело вздохнула и уселась поудобнее.
— Все видел? — буркнула она.
— Да, — так же слегка устало улыбнулся я. — А ты?
— Угу. Ты у нас, оказывается, бастард самого…
— Кто? — Похоже, она сказала слово из того, другого мира. Но уже через секунду я понял его значение. — А! Побочный сын. Тебя это… задевает?
— С чего бы? — очень удивилась лиса. — Меня больше задело то, что при поступлении в орден заклинателей ты был самый мелкий в своей группе. И походил на румяную и пухлую паровую булочку. Ты — и пухлая булочка! У меня концы с концами не сходятся. Как ты умудрился вырасти таким тощим?