Особенно Ломбардия. Образы Италии XXI - стр. 46
Панорама располагает и героя, и автора, и читателя ко всяким размышлениям и переживаниям: «Дорога в те времена пролегала глубоко между двумя высокими откосами – грязная, каменистая, изрезанная глубокими колеями, которые после дождя превращались в ручейки; в некоторых наиболее низких местах дорога настолько наполнялась водой, что хоть плыви по ней в лодке. В таких местах обычно небольшая крутая тропинка, ступеньками поднимавшаяся вверх по откосу, показывала, что другие прохожие уже проложили себе дорогу через поля. Взобравшись по одной из таких тропинок наверх, Ренцо увидел высившуюся на равнине громаду собора, который стоял словно не внутри города, а прямо в пустыне. Ренцо остановился как вкопанный, забыв все свои горести, и погрузился в созерцание этого восьмого чуда света, о котором так много слышал с самого детства. Однако через несколько минут, обернувшись назад, он увидел на горизонте зубчатые гребни гор и среди них различил высокую и резко очерченную свою родную Резегоне. Сердце его учащенно забилось; некоторое время он стоял и грустно глядел в ту сторону, потом со вздохом повернулся и зашагал дальше. Мало-помалу перед ним открывались колокольни, башни, купола, крыши; тогда он спустился на дорогу, прошел еще немного и, оказавшись уже вблизи города, подошел к какому-то путнику».
Об этой панораме Милана и очень красивом эффекте неожиданно вырастающего перед глазами собора как о первом впечатлении от города писали и другие авторы XIX века. Ничего этого давно уже не существует, город оброс кольцом новых кварталов, и там, где пролегала грязь дороги среди высоких откосов, или возникли те самые новостройки, куда переехала в 1960 году мать Рокко – Алена Делона во второй серии фильма Висконти «Рокко и его братья», или грязь дороги сменила фабричная грязь, которую месит своими лодочками Моника Витти в «Красной пустыне» Микеланджело Антониони, фильме 1965 года.
Короче говоря, из всех итальянских городов Милан меньше всего располагает к культурному пассеизму. Хваленой миланской панорамы давно нет, но Собор (миланцы чаще всего называют его просто Собор с большой буквы, Дуомо по-итальянски, хотя полное его название Santa Maria Nascente, собор Рождества Богородицы) по-прежнему определяет город. В автобиографической повести «Охранная грамота» Борис Пастернак так описывает первое впечатление от города: «Я был в Милане полдня и не запомнил его. Только собор, все время менявшийся в лице, пока я шел к нему городом в зависимости от перекрестков, с которых он последовательно открывался, смутно запечатлелся мне. Он тающим глетчером неоднократно вырастал на синем отвесе августовской жары и словно питал льдом и водой многочисленные кофейни Милана. Когда наконец неширокая площадь поставила меня к его подошве и я задрал голову, он съехал в меня всем хором и шорохом своих пилястр и башенок, как снежная пробка по коленчатому голенищу водосточной трубы».