Особа королевских ролей - стр. 5
– Третья попытка всегда удачнее, – оптимистично заявил Юра. – Начнем, пожалуй.
Демьянка радостно оскалилась и начала мести хвостом по столу.
– Похоже, ей понравилось, – заметил лаборант, – удрать даже не пытается. Сейчас у нас все получится.
Чавк, чавк. Хрумк, хрумк. Не получилось. Третья, четвертая… шестая… десятая попытка. Чавк, чавк. Хрумк, хрумк. Не получилось.
– У нас сложился ритуал: я размахиваю печеньем, Боря стреноживает Демьянку, вы, Юра, запихиваете в пасть палочку. Собака ее проглатывает и умудряется еще заполучить и лакомство.
– Держать ее не надо, – добавил Борис, – она сидит смирно, Демьянке все очень нравится.
– Ваты там мало, но если учесть, сколько ваша красавица слопала палочек, то, наверное, у нее в желудке уже полкило хлопка находится, – задумчиво протянул Юра. – Очень не хотелось применять фиксатор, но выхода нет. Поставлю его.
Лаборант достал из шкафа пакет, вскрыл клапан, вытащил кольцо с плоскими краями и продемонстрировал его нам.
– Одноразовый из медицинского силикона, не травматичный. Работаем так. Борис держит собаку. Иван машет ватной палочкой, а я… вжик! Впихиваю эту прекрасную вещь. Начали.
Поняв, что мы собрались продолжать кормить ее вкуснятиной, Демьянка пришла в полный восторг. Боря обнял собаку, я начал вертеть над ее носом куском жилы с турундой…
Собака разинула пасть, Юра не стал терять ни секунды.
– Ура! – заликовал лаборант. – Мы победили! Я чувствую себя князем Александром Невским, который разбил немцев на Куликовском поле.
Наверное, Юра хороший лаборант, но знания по истории у него хромают. На Куликовом, а не Куликовском поле сражался Дмитрий Донской, и не с немцами, а с татарским войском. Это произошло восьмого сентября тысяча триста восьмидесятого года. А вот князь Александр Невский воевал с немецкими рыцарями. И произошла битва на Чудском озере пятого апреля тысяча двести сорок второго года. А…
Плавное течение моих мыслей прервал странный звук. Я посмотрел на Бориса и увидел, что тот сидит на табуретке. Демьянка же находится на столе, пасть у нее раскрыта, захлопнуть ее не дает фиксатор. Юра открывает большую коробку. Звук, который вернул меня из тысяча двести сорок второго года в современный мир, издает клейкая лента, ее лаборант отдирает от упаковки. Все выглядело мирно. Я улыбнулся собаке.
– Еще пара секунд, и ты свободна.
Демьянка прищурилась, кашлянула, и… силиконовый кружок вылетел из ее пасти, как камень из пращи молодого Давида, будущего царя Иудеи, который он направил на Голиафа, потомка великанов-рефаимов.
– Мама! – взвизгнул Юра.