Основной компонент - стр. 48
За размышлениями я не заметил, как мы выехали за ворота периметра. Не видел, как машина покинула кратер и теперь осторожно кралась по узкому серпантину. Я вообще не замечал ничего, пока мое внимание не привлек сильный грохот.
Я глянул в окно. Многотонная масса снега летела вниз по склону горы, гоня перед собой клубы искрящегося на солнце тумана. Впереди, значительно обогнав лавину, катилась маленькая фигурка. К несчастью, расстояние между ними быстро сокращалось, и до трагического финала оставались считаные минуты.
– Гони! – Я хлопнул шофера по плечу и снова приник к холодному стеклу. Лавина нам не угрожала: шоссе проходило выше уровня долины, и тонны снега вряд ли могли перерезать путь. Меня больше волновала судьба того человека, что изо всех сил играл со смертью вперегонки.
Снежный оползень стремительно пожирал оставшееся до жертвы расстояние. Дорога проскочила плавный поворот и ближе прижалась к сцене, где начался последний акт трагедии. Теперь я лучше видел сумасброда, вернее, сумасбродку в красном свитере и синих штанах. Не прикрытые шапочкой светлые волосы развевались широким шлейфом, соперничая по длине с полосатым шарфом.
За окнами грохотало, крупные горсти снежной крупы били в стекло. Иногда обзор закрывала белая пелена, но через краткий миг видимость возвращалась, и я снова замечал согнутую фигурку в нескольких метрах от безудержного вала. Даже сквозь сильную тряску машины ощущалось содрогание земли от проносящегося по ней тысячетонного экспресса. Находясь в относительной безопасности, я и то чувствовал страх и беспомощность перед стихией. Представляю, что испытывала сейчас эта бедняжка.
Впереди лыжницу ждали два высоких скальных выступа. Они под углом торчали из снега и напоминали воронку с повернутым к снежной реке раструбом. Я замер в ожидании. Происходящее напоминало безумное соревнование, где призом за победу являлась жизнь.
Перед лавиной катились клубы морозной пурги. Они настигли добычу в нескольких метрах от «ласточкиного хвоста», окутав жертву искрящимся на солнце коконом.
Воображение мгновенно нарисовало картину мучительной гибели отчаянной сумасбродки, а потому я едва удержался от радостного крика, когда снова увидел девушку. Та выкатилась из каменной воронки, но уже в следующую секунду белая волна хлынула через преграду, сбила лыжницу с ног и с головой накрыла пуховым одеялом.
– Тормози! – закричал я и, едва дождавшись полной остановки, выскочил из машины. Проваливаясь по колено в рыхлую массу, я первым добрался до торчащих из холодной синевы лыжных обломков и начал рыть, как собака, отбрасывая комья снега далеко в стороны.